Собака тоже человек!
Шрифт:
Не имея возможности мне ответить, рыжая просто меня ущипнула. А вот это сколько угодно, шкура у меня дубленая.
— Мое имя Даромир, — гордо ответил я.
— Благодарим вас за доверие, которое вы нам оказали.
— Да не за что. Слушайте, ребята, а не могли бы вы говорить немного попроще, ну, в общем, не так высокопарно. Мы хоть и принадлежим к высшим слоям общества (что касается меня, это я, конечно, загнул. Но ведь, с другой стороны, я главный княжеский кобель!), но привыкли между собой общаться простым языком.
— Мы будем очень
— Да уж, постарайтесь.
Тут я поймал вожделенный взгляд, который бросал один из недоделанных монстриков на бутерброд Селистены. Еды у нас у самих в обрез, но, с другой стороны, грех не подкормить вымирающий вид.
— Мы с моей дамой сердца будем рады разделить с вами нашу скромную трапезу.
— Ты чего несешь, и так еды не осталось! — пробилась ко мне Селистена.
— Я всегда говорил, что ты жадная. Так и норовишь куском хлеба попрекнуть!
— Я не жадная, я хозяйственная!
— Это я хозяйственный, а ты жадина!
— Ну и пожалуйста, сам потом от голода взвоешь.
— Ты меня еще плохо знаешь, я еду из-под земли достану. Отбой, гляди, ребята аж затряслись при виде хлеба с сыром.
— Если мы вам не помешаем, то с огромной благодарностью принимаем ваше предложение. Но чтобы нас не считали нахалами, к общему столу мы готовы предложить двух кроликов, только что пойманных нами.
— Кролики? Замечательно! Сейчас костерчик забабахаем и живо жаркое сварганим.
— Мы не совсем понимаем, что вы говорите, но кроликов сейчас принесем. — Любители возвышенного слога махнули ресницами и скрылись в густой траве.
В задумчивости мы посмотрели им вслед, но времени на долгие дискуссии не было. Судя по всему, кролики находились где-то поблизости. Ох и давно я не ел парного жареного мяса — так и отощать недолго! А ведь кролики — это не только чудесное мясо, но и молочные косточки. Что поделаешь, как ни крути, я ведь собака наполовину, так что отказать себе в милом собачьем удовольствии не могу, тем более если это связано с едой.
— Солнышко, принеси, пожалуйста, дрова.
Селистена скрестила ручонки на груди и надула губки. Честное слово, я просто таю при виде этого грозного лилипута. Изящество, красота, праведный гнев вкупе дают такую волшебную смесь, что я балдею. Но чувства чувствами, а кушать хочется всегда.
— Солнышко! Будь так любезна, если тебя не затруднит, в виде исключения, токма ради моих прошлых заслуг и авансом за будущие, принеси, пожалуйста, дрова. Я бы мог, конечно, и сам, но извиняй, рук нема.
Ни с места. Носик пыхтит, веснушки сияют, Селистена кипит. Ну как же, она ушибленная противница мяса, а тут на ее глазах вскоре будет твориться акт каннибализма по отношению к братьям нашим меньшим, но вкусным. Я тоже, между прочим, люблю кроликов, особенно тушенных с картошечкой, но можно и просто жаренных на вертеле. И никто не станет между мной и заветной трапезой, даже грозная боярская
Спиногрызы вернулись одновременно с Селистеной, причем довольно быстро. Свое ожидание я скрасил погоней за стрекозой, я, естественно, оказался в победителях.
Уже немного остывшая боярышня свалила сухие ветки в кучу. И победительницей посмотрела на меня.
— А огонь я разводить не буду, вот так!
Я хмыкнул, чуть поднапрягся и, не прибегая к когтям, только силой воли и естественного колдовского взгляда зажег костер. Наградой мне были восторженные крики спиногрызов и открытый рот боярышни. Я, конечно, не стал уточнять, что это практически единственное колдовство, которое я могу совершить без помощи рук. Такие вещи знать им совершенно не обязательно.
— Солнышко, не могла бы ты для нас приготовить этих чудесных кроликов? — высокопарным слогом обратился я к своей спутнице вслух и продолжил уже, как говорится, тет-а-тет:
— Слушай, радость моя, не надо выпендриваться. Если бы у меня были руки, то я бы с удовольствием сделал все сам. Спиногрызы тоже не в состоянии качественно поджарить мясо, так что остаешься только ты.
— Ни за что!
— Тогда мы с этими чудесными зверятами сейчас устроим каннибальский пир и будем рвать этих несчастных кроликов на куски, кровь будет капать с наших клыков, и ты уже никогда не посмотришь на меня с былой нежностью. А мне так нравилось целоваться с тобой.
— Это когда это мы целовались?
— Неужели пока ни разу? Это мое упущение, и надо будет обязательно исправить. Но ведь ты не захочешь целоваться с человеком, который на твоих глазах ел сырое мясо?
— Я вообще не собираюсь с тобой целоваться! Тем более что ты не совсем человек. Ты слишком много на себя берешь, хорошо, в виде исключения я приготовлю вам жаркое.
— Вечно ты придираешься к мелочам. Я не сомневался в тебе, отбой.
Праведный гнев в очередной раз отразился на конопатом лице, но делом обладатель этого лица наконец-то занялся.
Спиногрызы расположились рядом со мной, и пока женщина готовила нам мясо, мы коротали время в мужской беседе.
— Ваша дама просто очаровательна, — мурлыкали луговые.
— Точно, она у меня такая! И умная, и красивая, и послушная, а уж как готовит!
— Мы ничуть не сомневаемся в кулинарных способностях прекрасной Селистены.
— Ну так!
— Пока мы ходили за дичью, мы сложили несколько куплетов будущей баллады. Разрешите нам исполнить их.