Собака тоже человек!
Шрифт:
— Валяйте, — согласился я. Все-таки не часто меня воспевают в стихах.
— Только не судите нас строго.
Спиногрызы встали плечом к плечу на небольшой пригорочек, синхронно тряхнули головами, закатили свои васильковые глаза и запели. Каюсь, со стихами у меня всегда был напряг, но могу сказать честно — это было круто. И когда они только успели? Вот что значит таланты!
В общем, я точно повторить не могу, но смысл такой. По лесу, полному опасностей, смело смотря вперед навстречу приключениям, идут великий колдун Даромир со своей прекрасной спутницей Селистеной. Она прекрасна как…
А Селистене почему-то не понравилось, и она скривилась в недовольной гримасе. Ну, это она, наверное, с голодухи, поест — подобреет.
Спиногрызы закончили петь, поклонились и вернулись на свои места рядом со мной. Вот что значит культурная нечисть. Эх, все бы такие были, да я бы их даже когтем не тронул.
— Вам понравилось?
— А то! Отлично получилось.
— Если бы вы могли нам рассказать что-нибудь из ваших подвигов, то мы бы продолжили нашу балладу.
— Про мои подвиги? Да сколько угодно! Вон и Селистена не даст соврать.
— Точно, не дам, — съехидничал дежурный по кухне.
— Я вообще никогда не вру! Слушайте, ребята, и запоминайте, потом всем расскажете.
И я начал свой рассказ. Все подряд я, конечно, рассказывать не стал, да и к чему засорять будущее прекрасное произведение ненужными подробностями вроде тех, что со мной в скиту задумали сделать, или про неудачное колдовство. Баллады должны жить в веках и вызывать в молодежи гордость за своих в высшей мере достойных предков. Например, таких, как я.
Селистена, конечно, сильно разбавляла мой рассказ некоторыми, на мой взгляд, несущественными деталями, но это было не важно. Общей картины она испортить не могла. Так что к тому моменту, как кролики зажарились, я накидал луговым чудненький сюжетик для эпохального произведения про нелегкую колдунскую судьбу, полную тягот и лишений. Думаю, что ребята справятся и немного приукрасят мой скромный рассказ. Как обычно, из сладких грез на литературной почве меня нагло и бесцеремонно вырвала Селистена.
— Слушай, ты, великая и ужасная гроза нечисти, может, прервешься, еда готова.
— Еда?! Замечательно! Я всегда говорил, что ты просто прелесть.
— Слушай, а твои благодарные слушатели не растрепят на весь лес про нас?
— Ну и что, немножечко славы нам с тобой не повредит.
— А разве Гордобор не станет нас искать и наводить справки именно среди нечисти?
— Опс, я как-то об этом не подумал.
— Ну ничего, даже у великих героев бывают малюсенькие просчеты.
— Точно, но великие герои сейчас все в момент исправят.
Я напустил на себя
— Ну, ребята, вот, где-то так и протекали наши приключения. Но перед тем как приступить к нашей трапезе, я должен взять с вас страшную клятву.
— Все что угодно, великий Даромир.
Слыхали? Великий! А что, со стороны всегда видней.
— Вы должны поклясться мне, что свою балладу не будете петь никому в течение одного года. И за это время никому, ни одной живой или мертвой душе не расскажете, что видели нас. Сами понимаете, враги идут по следу, так что не хотелось бы, чтобы вы невольно настучали на нас.
— Клянемся! — хором ответили луговые. — У нас вообще в мыслях не было стучать по такой замечательной паре.
— Ну вот и прекрасно, песни песнями, но давайте все-таки перекусим.
— С удовольствием, — промурлыкали спиногрызы.
Расположившись кружком, мы принялись за еду. Правда, оказалось, что кролика готов есть только я. Луговые с таким благоговением приняли хлеб и сыр, что сразу стало ясно, что ни на что другое они отвлекаться не намерены. Да это и понятно, где тут в лесу найдешь такие деликатесы, небось не все путники такие сознательные, как мы с Селистенкой.
Ну а с рыжей была старая история. Видите ли, мы такие гуманисты и прочее и прочее. Скучно. Но одно дело в городе выпендриваться, а совсем другое здесь, когда продукты кончаются и в ближайшее время пополнения не предвидится. Она и так еле ножонки передвигает, а дальше что? А вдруг ветер сильный, так ее вообще сдует. Нет, тут надо что-то делать.
Своего кролика я съел не торопясь, смакуя каждый кусочек парного мяса. Между прочим, вкусно, хм, никогда бы не подумал, что Селистена готовить умеет. Сама же повариха вяло дожевывала черствый хлеб и уныло хлюпала носом. И тут в моей голове появилась совершенно банальная догадка.
Да хочет она этого жареного мяса поесть, вона как усиленно отворачивается от аппетитных кусочков. Только вот глупая гордость не позволяет. Небось боится, что я ей потом буду постоянно напоминать про маленькую слабость. Ну и зря так думает, что я, непонятливый какой? Ну, может, в Кипеж-граде я и пошалил бы, а в полевых условиях это явно ни к чему. Мне нужны крепкие спутники. Ну ладно, коли мы такие скромные, подмогну по старой памяти. Все равно Тинки и Винки так смакуют сыр, что ничего вокруг не видят.
— Солнышко, спасибо тебе, очень вкусно.
— На здоровье, — буркнула боярышня.
— И мясо такое свежее, прожарилось замечательно.
Рыжая вздохнула и гордо отвернулась от меня.
— Маленькая, я, конечно, все понимаю и уважаю твои принципы и прочее.
Милый носик повернулся ко мне, и на меня уставились чистые, голодные глаза.
— Не называй меня маленькой.
— Хорошо, маленькая. Так вот, типа уважаю и прочее, но как командир всей нашей экспедиции и просто как человек, тьфу, собака, спящая с тобой в одной кровати, просто настаиваю, чтобы ты нормально поела.