Собака Xiv века

Маранин Игорь Юрьевич

– Не подходи!
– громко крикнул он.
– Мозги вышибу.

Патрульные рассыпались в стороны, прячась за массивными тележками.

Лодка опускалась всё ниже и ниже, и Серёдкин мысленно подгонял её, опасаясь ответного огня. Но огня патрульные не открывали. Только в последний момент у заветной кнопки, останавливающей движение сходней, появился полицейский, но Карл Иванович отогнал его двумя поспешными выстрелами. Наконец, лодка закачалась на волнах. Но это оказался ещё не конец: со стороны порта к базе полным ходом неслись два быстроходных катера.

–

Нет, ребята, - ухмыльнулся Карл Иванович, - Теперь вы меня не возьмете!

Кури поддержала его, издав угрожающее рычание.

Те, кто никогда не видел волновода, вряд ли могут представить это зрелище. Где-то в середине реки вдруг рождается поток, стремительно набирающий скорость и поворачивающий к берегу. В этот момент возникает несколько разнонаправленных течений, каждое из которых стремится завладеть судном. Волны сшибаются друг с другом, поднимаясь ввысь, и разбегаются, обнажая дно; мимо рулевого летят рыбы, изумлённо раскрывая рты, а мир вокруг превращается в первозданный хаос. Но человек умудрился и эту стихию превратить в шоу: как только были изучены и вычислены циклы явления, тут же нашлись любители поспорить, у кого ловчее получается управляться с ним. Карл Иванович не соврал, что участвовал и даже побеждал в таких соревнованиях. Поэтому едва волновод породил первый поток, как шансы волонтёра уйти от погони резко выросли. И когда катера преследователей раскидало потоками в разные стороны, закружило, поволокло, заставило сражаться с непослушной волной, он проскочил мимо, выбирая то одно течение, то другое и ловко минуя водяные горы и ямы. Катера не сдавались: было видно, что вели их опытные речники, но они добрались лишь до середины реки, когда волонтёр и его собака уже причаливали к берегу. Там, в тени старой ветлы, Карла Ивановича поджидал Видов.

– Стареешь, - сказал он.
– Четыре минуты лишних, куда это годится?

– Сам попробуй на этой лодке, - обиженно пробурчал Серёдкин, вытаскивая собаку. Кури выглядела совершенно ошалевшей: гонка во время волновода произвела на неё неизгладимое впечатление.

– Идите за мной, - скомандовал Видов.
– Тут есть один неприметный путь, вчера только о нём узнали.

– Я, конечно, привык, что ты вездесущ, - проворчал Карл Иванович.
– Но как ты оказался здесь?

– Ты, верно, запамятовал из-за чего прежняя власть компьютеры с Интернетом запретила.

– Из-за того, что наши рылись в их базах и мессенджерах, как хотели.

– Ну так люди-то остались. Полиция за тобой с дрона слежку вела - ну, мы к нему и подключились.

Карл Иванович задрал голову, высматривая над своей головой беспилотник.

– Не боись! Мы его в реке утопили. Вроде как несчастный случай, стихия. Ты мне лучше расскажи, как ты через железную дорогу перебрался? Никто не понимает: там же один тоннель и тот напрочь закрыт патрулём.

Серёдкин в ответ только усмехнулся. У него были свои вопросы к Видову.

Серпентарий

оказался одноэтажным приземистым зданием из серого кирпича. Дверь им отворила та самая девушка, что передала Карлу Ивановичу кури в убежище. Весь путь от реки собака испуганно жалась к волонтёру, не отходя ни на шаг, а тут радостно завизжала, бросившись к хозяйке.

– Вот, значит, как!
– нахмурился Серёдкин.

– Вы меня извините, - улыбнулась девушка, обнимая собаку за шею.
– Но ваш шеф сказал: никто, кроме вас Розочку сюда не доставит.

– Розочку?
– поперхнулся Карл Иванович.
– Её зовут Розочка?

Потом они втроём пили чай с коньяком и пирожными.

– Как ты пересек "железку"?
– допытывался Видов.
– А следом и Сергеевскую? Впрочем, о крайнем я догадываюсь: там старый коллектор есть. Но "железка"!

– Фиг тебе, - не признавался Серёдкин.
– Ты скажи лучше, что за юдо мне подсунули? Почему на него идёт охота хлеще, чем на пещерного медведя?

– У Розочки особая способность, - ответила за Видова девушка.
– Она чует артефакты из чужого времени и умеет их находить. Представляете, какую ценность эта собака имеет для фанатиков у власти? Любого, как они выражаются, "исторического недобитка" можно разыскать.

После чая с коньяком пили коньяк с колбасой. Девушка и собака ушли спать, а Карл Иванович с Видовым всё сидели и разговаривали.

– Ты паспорт мне сделал чистый?
– спросил Серёдкин, засыпая прямо за столом.

– И передачу с дрона подтерли, - кивнул собеседник.
– Куда направишься завтра?

– Талоны хочу отоварить.

– Какие еще талоны?

Но Серёдкин уже спал.

Месяца три спустя, когда Клавдия Сергеевна укладывалась спать в подсобке, в дверь магазина неожиданно постучали. Продавщица испуганно подскочила на кровати: за все годы никто в этой глухомани ни разу её не потревожил. Место было совершенно безлюдным, только лет пять назад в окно залетела большая летучая мышь и с тех пор раз в год это событие неизменно повторялось вновь.

Пока женщина накидывала халат, в дверь не переставали колотить.

– Клава открой!
– дурачась, кричал кто-то.
– Колосники горят!

Голос был вовсе не пьяным, а весёлым и знакомым. Клава подбежала к дверям и, распахнув их, увидела Карла Ивановича.

– Как ты меня нашёл?
– обнимая его за шею, прошептала она.

– Окраины города не так уж велики, - ответил он.
– А у меня хорошая зрительная память.

5.

5.

5...