Собаки в разгар лета: Рассказы и повесть
Шрифт:
Симпэй подозвал сына и посадил его к себе на колени.
— Слышь, Нобу-тян. Вот живет человек, изо всех сил старается, а как помирать соберется, так глупо помирает, а? Как дядя тот с подводой. Он же в Бирме был, оттуда мало кто вернулся…
По мосту прошел трамвай. И его тряска передалась Нобуо. Он устроился у отца на коленях и вспомнил, как в плавучем домике качался пол и потому казался ему таким непрочным.
— Меня один человек зовет в Ниигату, говорит, дело там откроем. А папке так хочется работы, чтобы все
От отца сильно пахнет сакэ, но Нобуо знает, что Симпэй не пьян. Он ощущает это телом, потому что, когда отец пьянеет, то его колени теряют силу.
— А когда ты поедешь в Ниигату?
— Да я еще не решил. И мать, наверное, против будет.
— А я хочу в Ниигату. Я хотел бы жить там, где много снега.
Нобуо говорил совсем не то, что думал. И место под названием Ниигата, и снег для него были чем-то неведомым и потому навевали какую-то грусть.
Яркие фиолетовые ирисы на циновке, которой был накрыт погибший дяденька, неожиданно исчезнувший дед с «Ямасита-мару», слова отца о том, что вечером нельзя ходить в плавучий домик, — все это смешалось в голове Нобуо в один пестрый клубок.
Однажды Нобуо пригласил домой Гинко и Киити. Ему было приятно, что мать, как и обещала, приняла их радушно. Обычно, когда к Нобуо приходили новые друзья, то их расспрашивали о семье, о том, чем занимаются родители, но в этот раз Садако не задавала вопросов.
Садако часто говорила, что хочет девочку, и видимо, ей понравилась молчаливая и скромная Гинко. Садако расчесала девочке волосы и вообще вела себя как-то особенно.
— Гинко-тян говорит, что она всегда и еду готовит, и в доме убирает. А ведь только в четвертом классе учится. Вот бы слышали это Томоко и Каору! — Садако говорила о двоюродных сестрах Нобуо и все хвалила Гинко.
И тут Киити всерьез заявил:
— А я зато много песен знаю.
— Ну, ты молодец. Может, споешь мне? Киити застыл по стойке «смирно» и, уставившись в потолок, затянул:
Отсюда до моей родины
Много сотен «ри».
Здесь, в далекой Маньчжурии,
красные закаты,
и на краю поля лежит
в сырой земле мой друг.
Симпэй, как раз собиравшийся закрывать столовую, застыл, напряженно вслушиваясь в песню Киити. Нобуо смотрел на отца. Поток воздуха от вентилятора раскачивал липучку для ловли мух.
У Нобуо вдруг испортилось настроение, ему расхотелось бегать и шуметь. На душе почему-то стало неспокойно. Обычно так чувствуешь себя, когда останавливаешься ночевать у родственников, — не можешь успокоиться и хочешь поскорее домой.
— Я эту песню целиком могу спеть.
— Вот это здорово… Ну тогда и спой ее до конца.
Киити пел по-взрослому,
Закончился бой, зашло солнце. Мы идем тебя искать, заклиная: «Только будь жив и откликнись на наш зов…»
— Здорово у тебя получается.
Киити зарделся от похвалы Симпэя, застеснялся и опустил голову, но было видно, что ему приятно. Эта непосредственность настолько умилила Симпэя и Садако, что они дружно стали хвалить мальчика по любому поводу. И всякий раз Киити краснел и улыбался.
— Слышишь, отец, то платье, которое мы как-то Каору купили, вроде ей маловато. Оно так в комоде и лежит. Интересно, оно Гинко подойдет?
Садако взяла Гинко за руку, они поднялись на второй этаж.
— А ты откуда эту песню знаешь?
— Соседский дядя, инвалид войны, меня научил.
— Так вы раньше в парке Наканосима жили?
— Ну да. Но там река принадлежит парку, поэтому сказали, что там жить нельзя.
Мокрым полотенцем Симпэй вытер мальчику лицо.
— Говорят, твой отец хорошим шкипером был.
Киити молчал. Видимо, он не помнил отца.
Тут зашли посетители. Это были знакомые мужики с парового катера, который ходит по реке. Столовая наполнилась запахом пота.
— Извините, но мы уже закрываться хотели, — сказал Симпэй.
— Ты уж будь к нам милостив. — Мужчины засмеялись и просяще сложили ладони. — У нас еще работа осталась. Надо до Сакураномия рейс сделать. Дай нам червячка заморить.
Нобуо и Киити листали комиксы. Один из мужчин со смехом обратился к Нобуо:
— Ты, Нобу-тян, говорят, недавно шуму наделал… Мужики знали, что Нобуо вызывали в участок.
— Ну, теперь смело к Нобу-тяну можно обращаться — что бы на реке ни случилось, он все знает. Сидит себе на подоконнике целыми днями и смотрит на реку.
— А куда все-таки дед подевался? Может, его в залив отнесло, а там в ил засосало?
— Говорят, на дне залива слой метров пять-шесть. Все стали говорить о пропавшем старике, но тут кто-то увидел Киити.
— А этот пацан, часом, не из того «веселого» домика? Мужики разом поглядели на мальчика. Но Киити делал вид, что не замечает их.
— Ты говоришь о той старой лоханке?
— Ну да. Шикарное название, верно? Это Кониси его так окрестил. Он был большим любителем этого дела. Стоявший на кухне Симпэй перебил мужчин:
— Вы не очень-то такими разговорами увлекайтесь. Здесь дети.
— Да о чем ты говоришь… Говорят, этот пацаненок иногда вместо матери ходит за клиентами охотиться, — враз захохотали мужики.
Нобуо с ужасом увидел, как кровь отхлынула от лица Киити.
— Говорят, для шлюхи она баба все-таки ничего.