Собиратель чемоданов
Шрифт:
Подумав так, он отключил телефон, наскоро провел очистительные техники и встал в випарита-караньи.
1. Когда вы начинаете практику медитации, вы можете выбрать один из двух путей. Один путь — стать буддой Махаяны, другой путь — стать буддой Тантры.
Будда Махаяны просто познает Истину, а затем проповедует ее всем желающим. На самом деле и это не так легко, как кажется. Хороший будда — это Просветленный, который способен узнавать обо всем с помощью интуиции и отчетливо видеть причины и следствия любых явлений. Кроме того, он настолько свободно владеет логикой, что может исключительно при ее помощи, не прибегая ни к каким прочим средствам, убеждать людей в своей правоте. Таков будда Махаяны.
Будда Тантры не только познает Истину и проповедует ее желающим, но и,
Ибо откуда пошло само слово «Тантра»? «Тан» означает секретное посвящение, а «тра» — сокращенно «мантра». Потому что те тайные буддийские общества, которые когда-то и открыли метод Тантры, при подготовке своих будд, помимо медитации, использовали чтение мантр, что давало гораздо более эффективный и быстрый результат. Тому есть и экспериментальное подтверждение: группу испытуемых заставляли в течение двенадцати часов в сутки произносить мантры, а все остальное время они занимались обычной медитацией. Одновременно с этим в контрольной группе использовался только традиционный метод медитации. Результаты превзошли ожидания: в тантрической группе все испытуемые в течение месяца достигли Просветления, а трое из них кроме того достигли также Окончательного Освобождения и ушли в Маха-Нирвану. В контрольной же группе Просветления в этой жизни достиг только один испытуемый, да и тот лишь спустя двадцать восемь лет, а остальные, продолжая упорно практиковать и в последующих жизнях, до сих пор еще находятся на пути к Просветлению и Окончательному Освобождению.
Таковы два типа будды.
2. Как ясно из сказанного, чтобы стать обычным буддой, то есть буддой Махаяны, достаточно в совершенстве овладеть медитативной практикой. Этим и решил заняться учитель Подкладкин. А что касается сверхчеловеческих способностей и веры, то, как мы помним, и того и другого ему уже заранее было не занимать.
Но как ни проста техника медитации, освоить ее далеко не каждому по плечу. В последнее время и на Поверхности многие увлеклись медитацией, но большинство полагает, что медитировать — это значит сидеть, скрестив ноги, на мягком, и думать о чем-нибудь приятном. На самом деле это далеко не так.
Сущность медитации, главная ее задача — это разрешение вечных вопросов: «Кто я?» и «Что я?» Сидеть же лучше всегона полу.
Как говорил впоследствии Учитель, начать лучше всего с самого себя.
— Давайте разберемся на моем примере, — настойчиво объяснял он своим ученикам. — Что такое Григорий Подкладкин? Как вы думаете?
— Это вы, Григорий Федорович, — неизменно отвечали ученики.
— Нет, ошибаетесь, это не я, — терпеливо разъяснял Учитель — Григорий Подкладкин — это не более чем фиксированная идея, так назваемое «имя», которым мы обычно пользуемся в повседневной жизни, чтобы отличать одного человека от другого. Но какое отношение имеют все эти внешние различия к тому, что есть настоящее «Я», мое истинное эго? А? Кто мне ответит?
Никакого, — отвечали наиболее памятливые.
— Верно, никакого. Точно так же и ваше имя, данное вам при рождении другими людьми, не имеет ровно никакого значения для вашего «Я». Давайте проведем эксперимент. Пусть каждый из вас сейчас выберет себе любое имя, какое ему по душе. Выбрали? А теперь прислушайтесь к своему истинному эго. Разве оно от этого хоть как-то изменилось?
— Не изменилось, — отвечали ученики, прислушавшись к своему истинному эго.
— Вот видите. Как я и предупреждал, с вашим я ровно ничего не произошло. Отсюда и вытекает правило: «Мое имя не есть я». Хорошенько его запомните, а лучше запишите, и повторяйте по многу раз в день, как мантру. Вы, наверное, сейчас думаете: «Как это просто!» А я бы так не сказал. Вся трудность в том, что, произнося эту мантру, надо думать не только о том, старом имени, навязанном вам другими людьми, которое вы только что с такой легкостью отбросили, но и о вашем новом имени, которое вы выбрали себе сами и которое вам наверняка нравится. Разве не так? Вот хотя бы вы, Наполеон. Нравится вам ваше новое имя?
— Еще бы! — искренне признавался Наполеон.
— Так я и думал. А если вернуться ко мне, то я выбрал себе имя Сатьявада. Оно не только нравится мне самому, но и, как я полагаю, наилучшим образом выражает мою сущность. [141] Или вы не согласны?
— Согласны! —
— Так каково же мне все время думать, что я не есть Сатьявада, а Сатьявада не есть я? Согласитесь, это гораздо труднее, чем думать, что я — не Подкладкин. То же будет происходить и с вами. Вот почему я и сказал, что освоить медитацию «Мое имя не есть я» — это не так легко, как кажется. Ну, к этому мы еще не раз будем возвращаться. А пока пойдем дальше. Быть может, правильнее будет сказать, что я — это чемоданный житель? Как вы полагаете? Похоже это на истину? Ведь я живу в Чемоданах, так может, я и есть чемоданный житель? Разве не так?.. Я вижу, некоторые из вас улыбаются. Значит, вы улавливаете здесь подвох. И вы совершенно правы. Я — чемоданный житель лишь до тех пор, пока живу в Чемоданах. А если меня не сегодня-завтра отсюда выдворят? Ведь к тому идет — смотрите, как распоясались наши противники! И тогда я уже не буду чемоданным жителем. Но неужели я перестану существовать? Может быть, они на это и надеются, но лично я так не думаю!
141
Сатьявада– в переводе с санскрита означает «Знающий Истину» (см.: 3С:16) — сост.
После этого ученики обычно начинали громко смеяться и аплодировать своему учителю. Это было их любимое место. А Учитель неизменно их останавливал:
— Ну, ладно, ладно. Мы же с вами не в суде. [142] Это — обычный семинар. Давайте лучше вместе поищем решение. Что же все-таки такое это самое я?.. Постойте! Мне пришла на ум хорошая мысль. Может быть, я — это просто человек? Как по-вашему, верно это?
142
Как говорится в Приложении 5, относимом к 3Ч:15, «судебные слушания для чемоданных жителей являются одним из любимейших способов времяпрепровождения, а здание суда — самым посещаемым общественным местом». — сост.
— Верно! Верно! — радовались верующие.
— А вот и неверно. Человек — это такое же застывшее понятие, как и чемоданный житель. Само по себе слово «человек» ничего не выражает. Сколько его ни произноси, а действительное положение дел от этого ничуть не прояснится, и уж тем более не изменится… Как же поступить? Может быть, лучше вам бросить все эти бесплодные рассуждения, оставить все как есть и вернуться к вашей обычной жизни? К родным, врачам, учителям, к вашим повседневным обязанностям, ко всему, чем вы занимались раньше? А все эти трудные вопросы, которыми я вас мучаю, оставить мне? Как вам такое решение?
— Нет! Не хотим! Мы — с вами! — протестовали ученики, тем самым с каждым разом все более укрепляя свою Приверженность.
— Ну, свами так свами, [143] — соглашался Учитель. — Значит, вы согласны двигаться дальше. Правильно я вас понял?
— Правильно! — дружно отвечали верующие.
— Вы настаиваете?
— Настаиваем!
— Ну, ладно. На чем мы остановились? Ах, да. Допустим, что я — это живое существо. Как вам это?
143
Свами — самая нижняя ступень в иерархии Достигших той или иной Йоги в общине учителя Сатьявады (см: 3С:11). — сост.
— Точно!
— Но если я умру, то уже нельзя будет сказать, что я живое существо.
— И правда!
— То-то же. Вот видите, как бы я себя ни назвал: «Подкладкин», «Сатьявада», «чемоданный житель», «человек», «живое существо» — ничего из этого не подходит. Вот об этом обо всем вы и должны думать, когда практикуете медитацию «Мое имя не есть я». Понятно?
— Понятно! — с энтузиазмом отвечали верующие, но он-то знал, что ничего им на самом деле не понятно, и завтра же, с утра пораньше, придется начинать все сызнова. Однако, чтобы не ослаблять их Решимость, он продолжал: