Собирай меня по осколкам

Сью Ники

– Послушайте! – начала я, но меня перебили.

– Девочка, слышала поговорку: не лезь в говно, чтобы не утонуть в нем? Мой совет тебе, собирайся и вали отсюда. Забудь все, что слышала. Так будет лучше и тебе, и этой, - Рамик кивнул на Наталью, которая едва стояла на ногах. Она опустила голову, сжимая края фартука.

Не знаю, что сподвигло меня. Возможно, женщина напомнила прошлое. Как мимо проходили, как я боялась, как ждала помощи хоть откуда-нибудь. А может, это банальное желание справедливости.

– Здесь висят камеры с микрофоном.

Сегодня поставили, - блефовала я. Откуда-то взялась уверенность, хотя внутри полыхал страх. – А во-вторых, видео с вашим требованием я уже отправила другому человеку. И за то, что вы кинули в меня банку, я обязательно напишу в полицию. Это прямая угроза жизни. Так что верните телефон, мистер. Он не поможет Вам очистить почву, которая, итак, измазана, как Вы там сказали? Говном? Вот им самым.

Серега усмехнулся. Не знаю, поверил он или нет, но телефон вернул. Они переглянулись с Рамиком и вдруг направились к выходу. Правда, в конце сказали, что вернутся, но Наталья все равно обрадовалась. Для нее это словно была маленькая победа. Я сперва тоже подумала так, но позже поняла – это поражение. Видео мужчина удалил. Никаких доказательств у нас нет.

– Почему бы вам не поставить камеры? – предложила перед уходом я. Во мне все еще полыхал боевой дух.

– Дорого, но ты права Маша. Я закажу завтра же. Спасибо, что заступилась. Никто и никогда не заступался за меня.

Наталья заплакала. Громко, взахлеб. Она протирала щеки рукавами от кофты, а я в очередной раз вспомнила себя. Как сама плакала, и как однажды мне помог Тимур. Удивительно, конечно. Впервые, спустя три года, я задумалась: была ли наша первая и последующие встречи подстроенными. Ведь он не мог знать, что я ругалась с папой, не мог знать, что сбегаю из дома, что кинусь спасать собаку.

Все это невозможно. Почему-то три года назад, мне казалось иначе.

Домой я шла без наушников. Обычно хожу с ними, но сейчас оглядывалась на каждый шорох, присматривалась к теням и людям. Боевой дух начал спадать, а на его место приходить страхи. Где-то внутри я понимала, что влезла в не самое удачное мероприятие. С другой стороны, поступить иначе нельзя. Если каждый будет проходить мимо, когда убивают человека, то, как дальше-то? Как сохранить безопасный мир справедливости? Нужно начинать с себя. Поэтому я наверняка поступаю правильно.

Пока ехала в трамвае, позвонил папа. Вообще в последнее время мы с ним не особо тесно общаемся. После моего отъезда что-то сломалось в моих отношениях с родителями. А может это я изменилась.

– Привет, Маша, - теплым голосом отозвался отец. Трамвай набирал скорость, поэтому приходилось держаться крепче за поручень. Хотя обычно я устойчиво стою на ногах, но сейчас тело не особо слушалось.

– Привет, па. Как дела?

– Да, как обычно: школа, дети, бумажки, с Аллой разногласия. Ну а ты как? Как Денис? – вот тут я напряглась. Романенко, конечно, знаком с моим отцом. И симпатия у них взаимная, но до этого настолько открыто папа не спрашивал о Дэне.

– Все нормально.

А что?

– Мы недавно столкнулись с ним в городе. Если быть точнее, сегодня, пару часов назад. Он спрашивал за тебя. Говорит, ты трубку не поднимаешь. Денис волнуется. Вы поругались?

– У меня нет желания с ним общаться. Я занята учебой, работой и разными заданиями. Ты же сам говорил, на первом месте должны быть знания.

– Говорил и до сих пор так считаю. Но… - папа замялся. В трубке раздался тяжелый вздох. – Недавно мы поругались с Аллой, она уехала ночевать к подруге. У меня тогда температура поднялась. И я вспомнил тебя, твою маму. Маша, жить одной – не лучшая идея. Отказаться от любви в угоду знаниям… тоже не выход. Не бери пример с меня. Денис хороший парень. Достойный.

Трамвай дернулся, и мужчина рядом едва не сбил меня с ног. Он извинился, а я поправила лямку от кожаного рюкзака. Руки немного замерзли, не весна ведь. А из щелей вечно задувает.

– Ты сам выбрал не меня и не маму, пап. А Денис… если он тебе жалуется, то это его совсем не красит. – Наверное, это прозвучало грубо. Однако я ничего не могла с собой поделать. Где-то внутри саднила детская обида на отца.

– Маша, он не жаловался. Парень переживает. Слушай, а давай устроим ужин. Приходите к нам. Закажем в ресторане что-нибудь вкусное.

– Не придем.

– Почему?

– Потому я и Денис – не пара. Мы не вместе. И пусть больше не жалуется тебе. Ладно, мне пора. Моя остановка уже. Пока, пап.

* * *

Домой я шла расстроенная. Решила все-таки вытащить наушники, послушать музыку. Романенко умудрялся достать, даже когда мы не общаемся. Вот зачем он жалуется папе? Зачем вокруг всем твердит, что я его девушка? Это так утомляет. На самом деле, быть мнимой девушкой Дениса очень утомительно.

А может и не в нем дело.

Возле подъезда я остановилась. Запрокинула голову к небу. Серые грозовые облака. Маленькие, едва заметные, снежинки падали медленно на землю. Во дворе пусто, только ветер играет со старыми качелями. Скрип от них доносится даже через наушники.

Одиноко.

Мне вдруг показалось, что мир наполнился моим одиночеством.

Входная дверь открылась, из уха выпал наушник, и я потянула за проводом. Но не успела вернуть обратно часть музыки, как услышала голос, от которого до сих пор подкашивались ноги. Его голос.

– Какая встреча, - Тимур произнес это с какой-то издевкой, а может мне показалось. Я глянула на него из-под опущенных ресниц. В теплой черной парке, с капюшоном на голове, руки в карманах, и уверенность, которая идет впереди, всегда шла. Тим выглядел классно, без доли преувеличения. Сколько девушек заглядывали ему в глаза, скольких целовали его губы.

Не знаю, откуда, не знаю почему, но я вновь почувствовала давно забытое… Ревность. Собственничество.

– А ты меня преследуешь, не иначе, - хмыкнула, отходя в сторону. Пульс частить начал, и я невольно прикусила губу.