Собирая прошлое
Шрифт:
Кэтрин едва успевала записывать. Впрочем, историю про Бет они с отцом записывали на юге, в крошечной деревушке, только там ее звали Холодная Мери, а в свое время отец записал пару таких историй на севере. Впрочем, каждая из них для неё была ценной. Пройдёт ещё сотня лет - кто расскажет о Бэт и фейри, поджидающих на дороге? Стёрлись же из народной памяти старые боги. О них ей практически не рассказывали. В этот раз повезло. Марта, услышав вопрос, оживилась.
– А как же, помню. Мне бабка рассказывала, а
– А имена помните?
– Имена...
– старая дама нахмурила лоб.
– Нет. Но двое их было, точно помню. Мир они сделали, а потом стали заселять. Сперва Богиня сотворил фей всяких, да больно они своевольными оказались. Спровадили их на Изнанку, да сделал Бог людей. С тех пор и живут, а феи вредят нам. Так уж они на людей разобиделись, да на богов. И когда дьявол-то явился, они на войну не встали.
– Дьявол?
"Видимо, его образ слился с образов Иверлона", - сделала пометку мисс Уэлшберри.
– Он самый. Хотел он сам нашим миров править. Гадами всякими его населил. Но и боги, и дети их встали на борьбу, да заточили его навеки под землю. С тех пор дьяволята пытаются вызволить, да без толку.
– Дьяволята?
– переспросила Кэтрин.
– Дети его, демонами их ещё кличут. Ищут они обряд, что вызволит дьявола, да только забыли о нём все. Так, кто из старых по крупинке что и помнит.
– А вы помните что-нибудь?
– Девушка с трудом скрывала свою радость - такого ей ещё никто не рассказывал.
– Да ничего, - Марта пожала плечами, - разве что, крови много прольётся, да предметы нужны особые. Бабка моя говорила, камень есть, чёрный, так жертве его им сердце проткнуть надо.
– Камнем?
– А, не спрашивайте, мисс. Знаю, что чёрным камнем в сердце, а больше ничего. Авось, нож из него делали.
– А как называется этот камень?
– Не знаю. И так, поди, лишнего сболтнула. Мне бабка шёпотом говорила, раньше-то это тайна была. А сейчас уже и про богов никто не помнит, кому придёт в голову дьявола звать? Давай-ка я тебе лучше песню спою, мне её тоже бабка пела...
Наверное, в молодости у Марты был красивый голос, но слушать ее было приятно и сейчас. Кэтрин снова потеряла счет времени и вернулась на постоялый двор только после обеда, мысленно прокручивая диалог с миссис Смит. Ричард ждал ее в холле.
– Я думал, ты до ночи оттуда не выйдешь. Лиззи нам уже корзинку для пикника собрала.
– Пикник на руинах - звучит завлекательно. Но все же я предлагаю сначала пообедать.
– У тебя горят глаза. Ты услышала что-то интересное.
– Да. Эта пожилая дама помнит о старых богах. Мне хочется немедленно написать отцу.
– Кэтти, помилуй, он скоро разориться на твоих письмах.
– Ты просто не понимаешь, какая это редкость!
–
– Если бы он был здесь, он бы уже плясал от восторга. Что с тебя взять, тебя вдохновляет только свод законов Лацории.
– О, ты не права. Вдохновляют меня вот такие, далёкие от столицы места. Завтра приедут мои друзья, и мы будем предаваться праздному отдыху, без присмотра папеньки, столичной шумихи и зубодробительных актов.
Ричард усадил кузину за стол у окна, заказал обед и занял стул напротив Кэтрин.
– Разве не твоя идея - выучиться на юриста?
– Моя. Вообще-то я хотел стать военным, но никакой кампании в ближайшие годы не планируется, так что это скучно. Для благопристойного землевладельца я младший сын, а для сутаны... Ты можешь представить меня в сутане?
– Неужели у тебя не было иных вариантов?
– Остальные не устраивали отца. Он хотел видеть меня респектабельным джентльменом, а я не дядюшка Джордж, чтобы устраивать бунт.
Кэтрин улыбнулась. Ричард, как и отец, был вторым сыном лорда Уэлшберри. Впрочем, дядя Фредерик, при всей своей строгости, не мог сравниться с дедом Эдвардом, прежним лордом. Тот держал всю семью в кулаке. Согласно праву майората, все имущество, включая поместье на юге Лацории, наследовал старший сын Фредерик. Джорджа готовили к роли пастора, однако мифология и история влекла младшего Уэлшберри куда больше. Он бросил семинарию, и только вмешательство брата спасло его от отцовского гнева. Это был не первый и не последний, но один из крупнейших семейных скандалов, вызванных ее отцом.
После обеда они наконец-то тронулись в путь. Тропинка вела от деревни к холму через цветущее поле. Солнце палило, в воздухе пахло травой, до Кэтрин доносился стрекот кузнечиков и жужжание пчел. Ричард шёл позади с корзиной в руках и вспоминал забавный случай из школьной поры, но она слушала в пол-уха, рассматривая окружающий пейзаж. Они пересекли сад, где она накануне писала отцу, прошли мимо луга с кругом фей, и теперь тропинка вела вверх. Кэтрин казалось, что каждая деталь вокруг буквально кричала о неразгаданных тайнах и незаписанных легендах.
– Я даже не знаю, как нам удалось незаметно улизнуть... Ты меня вообще слушаешь?
– Конечно. Смотри, - Кэтрин сорвала алый цветок с семью лепестками и повернулась к нему.
– В народе их называют "подарок добрых соседей". Из стеблей варят сонный отвар, лепестки девицы зашивают в подушку, чтобы видеть вещие сны, а семена используются в приворотах.
– Я закажу тебе пару женских журналов, иначе ты распугаешь всех женихов.
– Не превращайся в тетушку Мери. Всякий раз, когда она меня видит, она причитает, что мне уже не восемнадцать, а я до сих пор даже ни с кем не помолвлена.