Шрифт:
Константин Рогов (С) 2005
Предуведомление
Все события и персонажи вымышлены.
Мнения главных героев не всегда совпадают с точкой зрения автора.
Большая часть пересказанных историй апокрифична.
1. Настоящее: Майк
Пустыня перед нами раскрашена оттенками красного, коричневого и желтого. Небо пронзительно-голубого цвета: в реальности вы не найдете такого нигде, кроме как на глянцевых туристических буклетах,
– Египет?
– спрашиваю я, вглядываясь в ряды ветряных электростанций вдоль дороги. Они похожи на диковинных птиц, расправивших крылья и безуспешно пытающихся взлететь.
– Нет, скорее, Невада.
– Я чувствую себя долбанной Патрисией Каас, - бормочет Мегги, скрючившись в желто-белом шезлонге. Личико цвета мела, зубной пасты и сливочного мороженного кажется неуместным под палящим солнцем. Мег предпочитает мертвый свет галогеновых ламп, минималистский дизайн компьютеров Аpple и тщательно отфильтрованный кондиционерами воздух.
– Я говорю о том, что высокий уровень технической подготовки не имеет решающего значения, - продолжает рассуждать Алан.
– Мы можем сколько угодно гордиться своими знаниями, конструировать реальности и с презрением относиться к тем, кто по три раза на дню скачивает патчи для программного обеспечения от Microsoft, но это не делает нас лучше.
– Лучше - неверное определение.
– Чувства Мегги явно задеты. Она нервным жестом поправляет очки, почти полностью закрывающие верхнюю часть лица.
– Ты не можешь спорить - мы лучше подготовлены к тому, что когда-нибудь случится.
Мегги истово верит в наступление эры хай-тековского золотого века. Вид Алана, пользующегося в качестве органайзера потрепанным Casio Cassiopea A11 (монохромный дисплей, о Господи!) приводит ее в ярость.
Красный - зубцы гор. Коричневый - земля. Желтый - пучки жесткой на вид травы. По дороге, поднимая пыль, неторопливо ползет додж.
– Аризона?
– спрашиваю я все еще не оставляя надежды угадать.
Алан отрицательно качает головой и возвращается к спору.
– Парня звали Калин Матеяш. Венгр или румыном, в общем, кто-то там из Восточной Европы. Знаете, после того, как они избавились от коммунистов, то быстро наверстали упущенное. Может быть в мировых рейтингах восточноевропейцы и не котируются, но знаний Матеяша хватило, чтобы взломать онлайновый магазин и два года чистить его закорма, заказывая товары для себя и дружков. Когда их повязали ребята из Интерпола, оказалось, что общая стоимость украденного превысила десять миллионов.
– Румын!
– Мегги презрительно фыркает.
– Папа всегда повторял мне одну присказку. "Умей вовремя остановиться, дочка, - твердил он.
– Спихни этого парня, пока он не кончил в тебя".
– И что это значит?
– озадаченно спрашиваю я.
– В то время не было противозачаточных таблеток?
– Спирали и презервативы. А те, кто глотал таблетки, получали лошадиную дозу гормонов и прочей дряни.
Я протягиваю руку, открывая белый ящичек портативного холодильника. Наружу вырывается обжигающе-ледяное
– Возьмем другой пример, - продолжает Алан, с наслаждением делая несколько глотков.
– Парень заходит в небольшой магазин. Выбирает музыкальный компакт-диск, духи для подружки, батарейки для плеера и ножницы - не знаю уж зачем они ему могли понадобиться. Спокойно распихивает все по карманам и направляется в туалет. Магазин утыкан камерами видеонаблюдения и парня сразу берут на заметку. Вслед за ним направляются охранники...
– Парни, у которых полно мускулов, но нет мозгов, - вставляет Мегги.
– Какая прелесть!
– ...и как только они заходят в туалет, парень выпускает пчел.
– Пчел?
– Пчел?!
– Целый рой пчел, - с удовольствием говорит Алан.
– Или быть может ос, которые еще злее. Они набрасываются на охранников, покупателей, кассирш, поднимается паника, все кричат "Вашу мать, уберите их!" и "О, Господи, нет!" или что там еще кричат в подобных случаях...
– Я вас засужу!
– подсказываю я.
– ...и, разумеется, в поднявшейся суматохе, парню удается скрыться. Это наглядный пример того, о чем я говорю: не факт, что грабитель умел пользоваться кредитной карточкой, но это не помешало ему обчистить магазин.
Мы молчим, обдумывая услышанное. Мегги не требуется много времени, чтобы возразить:
– Украсть ножницы - не то же самое, что скажем...
– Ограбить банк, - подсказываю я.
– Спасибо, Шон... Какой смысл воровать духи, си-ди и ножницы? Это удел тех, кто не в состоянии сложить дважды два и шарахается при виде людей с MARS[1].
Алан игнорирует возражение, как несущественное. Он закидывает ногу на ногу, с победоносным видом оглядывая окрестности. Отсюда, с вершины водонапорной башни, хорошо видно на мили вокруг. Пахнет деревом и раскаленным на солнце железом. Воздух горяч и неподвижен.
– Я смошенничал, - признается, наконец, Алан, - это не Египет, не Аризона и даже не Невада. Просто сконструировал реальность под настроение.
Нечестно, но мне все равно нравится.
Алану уже за тридцать, он светловолос, три раза в неделю посещает спортзал, носит белые шорты выше колен и цветастую рубаху, беззаботно распахнутую на груди. Как и все мы он наслаждается моментом.
– Я знала, что здесь что-то неправильно, - говорит Мегги.
– И башня эта твоя сделана неправильно и вообще...
– Я взял за основу общую форму, силуэт так сказать, - отвечает Алан.
– И приделал к ней видовую площадку. Странно, что раньше никто до этого не додумался.
Кажется, он и в самом деле удивлен этим фактом. Я мог бы объяснить ему, но сейчас мне не хочется об этом говорить. И, быть может, я никогда не скажу. Мы друзья.
– Вы когда-нибудь работали с банковскими счетами в общественных местах?
– вдруг спрашивает Мегги.
Алан делает небрежный жест рукой, едва не расплескав пиво.