Собирая себя по осколкам
Шрифт:
— Ещё чего-то желаете? — улыбнулся он.
— Можно счет пожалуйста.
— Да, конечно, сейчас принесу. — парень удалился.
Я посмотрела на Давида. Он судорожно бегал глазами по моему лицу.
— Мы завтра встретимся? — с волнением произнес он.
У нас завтра снова экскурсия, но после неё можно.
— Можно, вечером. — кивнула я, ощущая это тянущее чувство в груди.
Он кивнул, поджав губы, а потом с такой надеждой посмотрел на меня.
— А утром?
Да ты зачем меня мучаешь? Была б моя воля я бы вообще с тобой не расставалась, но мы всё равно
— А когда ты уезжаешь? — спросила осторожно я, облизнув губу.
Его взгляд проследил за моими движениями, и стал горящим, он поднял взгляд смотря в мои глаза, я видела, как ему сложно сдерживать свои порывы, мне самой было сложно. Но так нужно. Я была не из тех, кто сразу готов на всё в первую встречу, может быть, и работала сейчас рациональная часть меня, но я считала, что она права.
— Завтра в 10 часов вечера. — глухо произнес Давид.
Мне стало так грустно, что в глазах появились слезы. Я отвернулась от него, как раз подошел официант и положил книжку с чеком на стол. Я незаметно вытерла слезу, которая скатилась по щеке.
А Давид снова, что-то эмоционально проговорил по-итальянски и прижал меня к себе гладя по голове и шепча по-итальянски, из огромного потока фраз я поняла только bella(красивая), mia(моя), ragazza(девочка). А моей душе было так тепло будто она попала домой, а всё это время скиталась в поисках дома.
— Давай завтра встретимся утром в 9 часов? — спросила я отстраняясь.
— Хорошо, я буду тут утром. — просиял он.
24
Когда он меня провожал до лифта, то смотрел на меня до тех пор, пока двери лифта не закрылись. У меня было бешенное желание развернуться и броситься к нему, но я остановила себя, это не нормально. Вдруг это просто порыв какой-то, который быстро пройдет.
Потом я зашла в номер к себе, поставила цветы, и направилась в номер к маме, забрала спящую дочь и перенесла её к нам. Мама шла за мной.
— Ну так что? — спросила она.
Я пожала плечом, а потом у меня потекли слезы из глаз.
— Дочь, ты чего? — озадачено спросила мама, обнимая меня и гладя по спине. — Всё было так плохо? Негодяй да?
Я отрицательно покачала головой.
— Я не хотела с ним расставаться. И сейчас хочу к нему. Я, наверное, какая-то странная, что влюбилась в человека, которого увидела первый раз в жизни. — всхлипнула я. — А я знаю, что влюбилась. И теперь понимаю, что Максима совершенно не любила.
— Ну ну Вер, все с тобой нормально, такое тоже, наверное, бывает. Ну не скажи, что ты Макса не любила, любила. — продолжала она гладить меня по голове приговаривая.
— Нет не любила, я не знаю, как это объяснить, но теперь понимаю, что в Максе я искала отголоски Давида, хотя не знала его. Но взгляд именно этот я всегда искала в Максиме, и внешний вид и все повадки, я же пыталась его переделать под образ в моей голове, который считала идеальным. Мама это очень странное ощущение, будто Давида я знала всю жизнь и Макса подгоняла под этот образ, неосознанно. — я вытерла слезы и присела на кровать.
— Дочь, прости, но я не понимаю, почему ты так решила. — непонимающе смотрела на меня мама.
— У тебя было иногда чувство, что
— Иногда да, подруга у меня была, мне казалось, что мы с ней одинаково думаем, я только подумаю, а она уже продолжала, и мы с первых минут с ней нашли общий язык, будто были знакомы с детства, хотя это было не так. — окунулась в воспоминания мама.
— Вот и у меня примерно также, только ощущение будто я его искала в других всё это время. — грустно сказала я. — И знаешь, что интересно, я ощущала его сердцем, то есть не телом, бабочки в животе и вся эта бурда, а именно сердцем, ему грустно мне грустно, ему радостно мне радостно, оно как будто усиливалось в разы.
— Надо же видимо в ролике не обманывали. — сказала изумленно мама.
Я начала кивать головой отрешенно смотря в стену. Пиликнул телефон в оповещении.
— Давид скинул песню. — улыбнулась я. — Помнишь мы с тобой песню услышали в машине, когда путевки покупали? — она кивнула. — И вот ты сегодня позвонила, и она заиграла, так он согласен, что певец именно пел о перерождении души, и сказал, что скинет ещё одну песню этого артиста, мама нам даже одна музыка нравится. — вскочила я с кровати и стала ходить из стороны в сторону. — А ещё у нас день рождение в один день представляешь?
— Да ладно? — удивленно приподняла она брови.
— Да! Я сама была в шоке. — я открыла песню. — Хочешь послушать еще одну песню?
— Ну давай. — выдохнула она.
— Я понимаю, что я тебя заболтала и надоела. — понимающе улыбнулась я. — Если не хочешь, я сама чуть позже послушаю.
Мама улыбнулась тепло.
— Ну уж нет, давай включай, только тихо, чтобы Еву не разбудить.
Я кивнула и достала наушники из сумки и подключив их дала маме один наушник, присев с ней рядом. Я включила песню. Мелодия была веселая, а вот текст был о призрачном образе девушки, которую он искал и знает, что она есть, но боится её испортить, ведь у него разбитое сердце.
— Веселая. — произнесла мама, отдавая наушник.
Я усмехнулась, точно она ведь не понимает английский.
— Да мелодия веселая. — подтвердила я, и хотела уже заблокировать телефон, как меня привлекло имя певца David Morreno.
Я вскочила снова на ноги, этого не может быть, я медленно повернулась к маме. Потом быстро залезла в интернет вводя имя певца. И обалдеть это мой Давид, его дата рождения и его лицо.
— Что там? У тебя такое лицо будто приведение увидела. — произнесла она подходя и заглядывая в телефон. — Это тот с которым ты ходила на свидание.
— Да. — дрожащим голосом произнесла я.
Ну теперь точно нам не быть вместе, он певец, а я кто? Обычная среднестатистическая женщина с ребенком. Как я могу даже мечтать, чтобы мы были вместе.
— Ну всё, можно о нём забыть. У нас всё разное и положение в обществе и страны и менталитет, и возраст, всё тут всё. — шептала я быстро.
— Перестань пороть горячку. — строго сказала мама. — Утро вечера мудренее, ложись спать, а завтра подумаешь об этом.
— Он завтра уезжает, вечером мам. — стала говорить, заламывая пальцы и закусывая губу.