Соблазн для Щелкунчика
Шрифт:
– А что, вы полагаете, был какой-то другой мотив преступления? – поинтересовался Полич.
– Я полагаю, что это типичное заказное убийство!
– Час от часу не легче! – вмешался Дьяков. – Моя прелесть, вы отдаете себе отчет в том, о чем толкуете? Месть, во всяком случае, не относится к отягчающим признакам 105-й статьи УК. Это объяснимое человеческое качество. Вы что, добиваетесь, чтобы нашим подзащитным еще и пункт «з» вменили, совершенное по найму? Вы не в себе, моя красавица!
– По-моему, Елизавета Германовна, вы здесь на самом деле не правы, – покосившись
У Марины задрожали губы.
– Простите! – она повернулась и зашагала по коридору. Плечи женщины вздрагивали. Полич кинулся за ней.
– Ох, молодо-зелено! – покачал головой Дьяков. – Во всем хорошо чувство меры, моя ласточка! Подумайте об этом на досуге!
Было уже четыре часа дня, время, когда каждый участник процесса начинает поминутно поглядывать на часы в предвкушении окончания трудного дня. Конвой торопится закончить все формальности до пяти часов: отправить подсудимых в следственный изолятор. Бабушка-заседатель нервничает: успеет ли она забрать внучку из детского сада. У дедули другая проблема: футбольный матч и домино во дворе. Благо, погода вон какая хорошая! Адвокат Дьяков разве что дырку на штанах не протер от нетерпения: пора бежать, его ждут еще другие клиенты. Чего там думает эта неисправимая трудоголичка Фрик?
Судья, наслаждаясь данной ей властью, изобразила нечто вроде добродушной улыбки. Все оживились. Прокурор положил бумаги в портфель и щелкнул замками. Савицкая тайком засунула ноги в туфли. Жмут невероятно. Ее соседка Каменецкая нащупала в сумочке помаду.
– На сегодня свидетелей больше не вызвано, – заявила Фрик. – Мы выполнили план работы. Но…
Она грозно взглянула на Дьякова, который уже принял низкий старт. Тот разом съежился и осел, как перестоявшее тесто.
– Но… Не будем терять времени. Обвинение, вы можете начинать исследовать ваши письменные доказательства.
По залу пронесся стон.
Чтение материалов дела, если смотреть со стороны, – невероятно занудная вещь. Документы, справки, протоколы, рапорта, написанные неразборчивым почерком, должны тщательно исследоваться в суде. Это длительная работа, которая по обыкновению занимает уйму времени: прочесть каждую страницу многотомного дела, найти ответы на возникшие вопросы. Разумеется, участники процесса должны проявлять активность, но о чем тут говорить, когда все чертовски устали.
Раздался звук какого-то падающего предмета. Это Савицкая сбросила туфли – капитулировала.
Прокурор, подавив зевоту, приступил к делу:
– Том первый, лист первый. Постановление о возбуждении уголовного дела…
Монотонный, жужжащий голос обвинителя навевал сон. Присутствующие погрузились в тревожную дрему.
– Том первый, лист шестидесятый. Протокол обыска от четвертого сентября. Так… Обыскивали квартиру Петренко. Понятые на месте. Чего нашли? М-м-м! Пятьдесят тысяч долларов! У участников процесса вопросов не возникло?
Савицкая просто вынуждена была вмешаться:
– У меня вопрос к Петренко.
– Встаньте, Петренко, –
– Спасибо. Откуда такая сумма?
– Мои сбережения.
– А откуда такие сбережения?
– Заработал.
– Напомните суду, кем вы работали?
– Охранником в «Мухе».
– И сколько же там платят, если не секрет?
– На жизнь хватает!
– А я бы так не сказала! Уважаемый суд! Пользуясь случаем, хочу заявить ходатайство. Прошу приобщить к материалам дела справку с места работы Петренко. Итак, в ней сказано, что заработная плата нашего подсудимого исчисляется четырьмя тысячами. В рублях, разумеется.
– Судебная коллегия приобщает справку к материалам дела. Возражений от участников процесса не последовало.
– Повторить вопрос, Петренко? Откуда такие деньги? Может, у вас есть дополнительный источник дохода? Так вы скажите. Ей-богу, не смущайтесь! А может, вам известен какой-то секрет экономии? Как можно жить на такую зарплату, да еще и делать столь значительные накопления. Побольше бы таких умельцев у нас в правительстве! Нам бы не был страшен никакой экономический кризис!
– Ваша честь, я протестую! – запоздало возмутилась Елизавета. – У Петренко есть еще и работающая жена. Это их совместные сбережения.
– Ну конечно! – притворно удивилась Савицкая. – Как я забыла! У Петренко есть работающая жена. Простите великодушно! Так, кем она работает? Агентом национальной безопасности, управляющим банка или директором торгового центра? А может, она играет в казино или увлекается скачками?
– Довольно, – жестко оборвал Савицкую Петренко. – Моя жена здесь ни при чем. Если хотите, она ничего и не знала об этой сумме. Деньги ведь обнаружены в моем одежном шкафу. Ведь так?
– Так точно, – медовым голосом произнесла Вера Мироновна.
– Она ничего не знала о них. Это был сюрприз. Я не хотел ей ничего говорить до времени.
– Тогда скажите, не эту ли кругленькую сумму вы получили за убийство Макарова?
– Я возражаю, – вскочила Елизавета. – Представитель потерпевшего основывает свои выводы на предположениях.
– Хорошо, я задам вопрос по-другому. Вы можете объяснить…
– Я воспользуюсь правом, предоставленным мне Конституцией, и отказываюсь отвечать на вопросы, – не очень вежливо перебил дотошную даму Петренко.
– Все ясно, – подвела жирную черту Фрик. – Перерыв до завтра.
Народные заседатели смотрели на Петренко с осуждением. Казалось, подсудимые все больше и больше запутываются в паутине вины. Савицкая усмехнулась. В очередной раз сунув отекшие от жары ноги в узкие лодочки, подумала, сможет ли она доковылять до машины.
Елизавета робко переступила порог редакционного кабинета.
– Вы к кому? – осведомилась молодая женщина. Та самая, которую видела в первый судебный день Дубровская. Птичка колибри, вот кого она напоминала. И сегодня на ней было что-то пестрое, полупрозрачное, самых невероятных цветов и оттенков. Дюжина колец на пальцах, дребезжащие браслеты, какие-то цепочки, крестики, клипсы, ногти со стразами, яркая помада.