Соблазн для Шейха
Шрифт:
Девушка должна была остаться с ним, самой приняв это решение. Тогда он убьёт двух зайцев одним выстрелом: получит девушку и обойдёт хлопоты, если та захочет сбежать.
Только к этому нужно было прийти, но у Азара пока не было плана. Главное не сорваться и не взять силой. Эти слова он проговаривал у себя как мантру в голове, пытаясь успокоиться. Было тяжело, но совладать с собой было нужно.
Звонкий смех проник в его уши, и он, не дойдя до шатра, к которому шёл, обернулся.
Анна-Мария искренне смеялась, отвечая какому-то юнцу. Её рука лежала на его плече, и длинные аккуратные пальцы водили по рубашке парня. Это движение
Азар взбесился. Сжал челюсти, чуть ли не скрепя зубами. Кулаки уже чесались, чтобы что-нибудь ударить. Точнее кого-то. Лучше всего подойдёт лицо этого паренька, и Азар с радостью «подарит» ему несколько ударов.
Хотелось подойти к ним, оттащить девчонку в сторону и хорошенько вмазать незнакомцу. Схватить Коваль и унести подальше от чужих взглядов. А их хватало. Особенно одного - влюблённого, смотрящего с восхищением и обожанием. Да этот юнец был влюблён в неё!
Вопросы заполнили голову мужчины, и он решил пока не вмешиваться. Скрылся за шатром, притаившись. Главное терпение, которого у Азара не было. Ничего, скоро шейх получит вознаграждение за свои внутренние истязания.
Интересно, кто этот парень? Судя по их дружеской беседе, они знали друг друга не первый день. Этот человек точно был не из исследовательской группы, так что он здесь делал?
Прислушавшись, он впервые в жизни делал то, чем сейчас занимался – подслушивал и подсматривал. Да если кто узнает, что шейх Абу-Даби прячется за шатром и лезет в чужие дела, он потеряет всё своё уважение.
– Ты надолго в эмиратах? – спрашивает пацан, рассматривая неизвестный исторический предмет.
– Нет, я уже перевела половину первой книги, поэтому через неделю уже покину лагерь, – отвечает на вопрос девушка, и Азар почувствовал сдавливающее чувство в груди, стоило ему услышать эти слова. В первый раз эти слова звучали не так больно. Что за хрень происходит с ним? – Думала посетить Дубай и Шарджу, но мне нужно вернуться в Россию.
– Да задержись на пару дней, сходим куда-нибудь вместе. Когда мы в последний раз виделись? Два года назад в Америке?
– Прошу, не вспоминай, – неловко произносит девушка, смущённо водя ногтями по столу. На долю секунды Азар замер, засматриваясь. Вряд ли бы она когда-нибудь сделала так в его присутствии. – До сих пор стыдно за ту выходку.
Парень смеётся, и возвращает на стол предмет, записывая ручкой что-то на листок.
– Это сложно забыть. Двадцатилетняя девчонка, кричащая на весь музей Гуггенхайма в Нью-Йорке, с требованием отдать оригинал картины Кандинского, покорила всех. Да под каким предлогом? Цитирую: «Верните картину на родину, ей здесь не комфортно!». Мой отец тогда ходил и долго смеялся, вспоминая тебя.
– Мой тоже, – потупив взгляд в сторону, смущается она, но после сразу же грустнеет, стоит заикнуться об отце. Какое-то время молчит, раздумывает, а потом произносит: – Ладно, так и быть. Сразу же, как закончу, созвонимся и куда-нибудь сходим. Но надолго остаться не смогу, прости. Майя одна, оставила её на время с другом, не смогла взять сюда с собой. Такой жары и пустыни она бы не выдержала.
Майя? Это имя резануло слух из уст девушки, и Асад напрягся. Кем была эта Майя русскому археологу? Сестрой? Или может дочерью? Только что он узнал, что девушке было двадцать два, и у неё уже мог быть ребёнок. Об этом он не подумал. А если у неё и парень есть?
Плевать. Азар серьёзно
Неделя. Такой срок он должен был вытерпеть, больше просто не сможет. Она точно будет его.
Глава 7
Проснувшись позже, чем рассчитывала, приняла душ, переоделась и схватила блокнот, в котором срочно нужно было сделать некоторые корректировки. Вчера уснула слишком рано и не успела сделать всего, что запланировала.
Несмотря на то, что я была поглощена в любимую работу, настроение было ниже плинтуса. Почему оно такое объяснить не могла. Просто было не по себе и в груди постоянно царила тревога, взявшаяся из неоткуда. Ощущение, будто надо мной возвышалась невидимая фигура, контролирующая каждое моё действие.
Догадывалась, что тревога была связана с шейхом, но не могла понять почему. Он пока не сделал ничего плохого, кроме его странных знаков внимания, от которых хотелось спрятаться.
Именно из-за этого настроение упало на дно, и весь завтрак сидела угрюмая и вялая, поедая местные бутерброды с чаем. Работать не хотелось, как и делать что-либо. Решила на часик другой отвлечься, но не знала как.
Поэтому после завтрака вернулась к себе в шатёр, и принялась за работу, хоть и делала всё без энтузиазма. Но, только начав переводить третью часть книги, погрузиться в свои мысли не получилось, отвлекаясь на уличный шум.
Минут десять назад послышался рёв мотора, который предпочла проигнорировать, а теперь по ту сторону шатра кто-то активно и громко переговаривался, делая это недалеко от моего места работы.
Встав со своего стула, решила посмотреть, почему так шумно. Пропускать самое интересное никогда не любила. Надеюсь, это приехал не Асад, а кто-то другой. Судя по английским словам, это был не он.
Отодвинув полотно в сторону, вышла на улицу, осматриваясь. Взглядом зацепила небольшую компанию из пяти человек и перевела всё внимание на них. Посмотрев на их спины, даже по ним поняла, что два человека были не арабами. Были слишком худыми и бледными, да и говорили с американским акцентом.
Молодой парень, который звонко и знакомо засмеялся, обернулся боком ко второму американцу, улыбнулся и что-то произнёс. Присмотревшись, внешность парня показалась мне смутно знакомой. Но утверждать это с моим зрением и без очков, было не разумно.
Поэтому обратила всё своё внимание на другого человека. Мужчина в возрасте, маленького роста и со странно стриженой бородой. Такую я видела только один раз в жизни и её владельца ни с кем не спутаю.
Двинувшись со своего места, пошла в сторону шумной компании. Настроение поднялось, и я уже не ползла как умирающая гусеница, а уверенно шла вперёд, надеясь, что не ошиблась в своих догадках.
Стоило подойти чуть ближе, и удостовериться в своих мыслях, широко улыбнулась и привлекла внимание тех людей, что стояли ко мне лицом.
– Госпожа Коваль, рад вас видеть, вам что-то нужно? – спросил на ломанном английском араб, который увидел меня самый первый. Меня знал чуть ли не каждый в этом лагере из-за моих вынужденных нарядов, поэтому то, что я видела его впервые, и он при этом меня знал, была не удивлена.
– Коваль? – вопросительно спрашивает молодой парень и оборачивается в мою сторону. Наши взгляды встречаются, и уголки моих губ сами тянутся вверх.