Соблазн ей к лицу

Басби Ширли

До имения виконта Тревельяна путь был неблизкий, и Чарлз мог спокойно поразмышлять о будущем. Его взгляд скользил по окрестностям, ни за что не цепляясь, а мысли витали вокруг встречи в конторе поверенного. Формальности, связанные с заключением брака, не слишком волновали Чарлза. А вот невеста, мисс Дафна Бомон, в будущем Уэстон, целиком занимала его мысли и желания.

Его весьма радовал тот факт, что будущая жена нравится ему физически, однако столь явное отсутствие контроля над своими чувствами весьма беспокоило. Чарлз не мог вспомнить, чтобы даже во времена буйной молодости он когда-нибудь так сильно, так безрассудно вожделел женщину. Ему приходилось максимально напрягать силу воли, держать себя в руках, чтобы

не заняться с ней любовью в тот же момент, как Дафна оказывалась рядом. Он дважды едва не потерпел фиаско в борьбе с собственным влечением. А ведь она ничего не делала, чтобы пробудить в нем такую страсть, ей было достаточно просто находиться поблизости. Как ослепило бы его желание, сделай она первый шаг?! Чарлз нахмурился. Уже и теперь в его брюках зашевелилась та часть, которая порой живет своей жизнью. Опасаясь, что мысли о Дафне не доведут до добра, он усилием воли заставил себя сосредоточиться на дороге в Ланьон-Холл.

Чарлз пришпорил лошадь, и та понеслась во весь опор. Но мысли о невесте так и лезли в голову, кружились там хороводом, не давали покоя. Пожалуй, решил Чарлз, чем быстрее он женится на Дафне и даст выход своей страсти, тем лучше. Хвала Господу, оставалось ждать какой-то месяц. А до этого предстояло мучительное воздержание, в котором Чарлз никогда не был силен.

Когда очертания Ланьон-Холла стали отчетливее и в поле зрения возник особняк в елизаветинском стиле, Чарлз пустил лошадь трусцой. Почти весь фасад здания был увит плющом, до сих пор еще зеленым, хотя и в желто-красных проплешинах. Вокруг окон плющ был обрезан, и стекла весело поблескивали на солнце. Конюшня располагалась в четверти мили от особняка, туда-то Чарлз и направил лошадь. Передав животное груму, он неторопливо побрел обратно.

Поскольку Тревельян просил гостя чувствовать себя в Ланьон-Холле как дома, Чарлз следовал его совету. Он пересек большой мраморный зал, где его встречал дворецкий Имес, щупленький, низкорослый мужчина примерно сорока лет.

— Услышал стук копыт? — спросил Чарлз, стягивая перчатки и отдавая их дворецкому.

— Вы правы, сэр. — Имес почтительно склонил голову. — В сегодняшней почте было письмо для вас. Я отнес его в ваши покои.

— Благодарю. — Чарлз торопливо поднялся наверх по крутой лестнице, вошел в свою комнату и сразу же заметил письмо. Оно лежало на серебряном подносе на прикроватном столике.

На конверте значилось имя поверенного, мистера Джеррарда. Чарлз надорвал бумагу и вынул исписанные твердым почерком листы. Увы, письмо его разочаровало. Согласно полученным инструкциям, мистер Джеррард переговорил с поверенным Софии Уэстон, мистером Смоли, но так и не обнаружил никаких подозрительных переводов денег и прочих махинаций со счетами.

Мистер Смоли был расстроен, если не сказать оскорблен, моими подозрениями. Он заявил, что честно вел финансовые дела покойной Софии Уэстон. Я заверил его, что речь идет вовсе не о его честной репутации. В ответ мистер Смоли принялся убеждать меня, что даже с позволения и по просьбе покойной клиентки никогда не совершал ничего противозаконного.

Увы, мне нечем Вас порадовать. Могу ли я быть чем-нибудь еще полезен?

Чарлз несколько раз перечитал письмо, затем досадливо отбросил его и стал мерить шагами спальню. Его расследование в очередной раз зашло в тупик. Если у мачехи был отдельный счет на черный день, то скорее всего весьма солидный, а значит, ее поверенный был бы в курсе. Мистер Смоли знал бы и о существовании такого запасного фонда, и о том, чье имя значится в качестве наследника этих средств. Единственным, кто мог знать о таком счете и о том, снимаются ли с него по сей день средства, был поверенный Софии Уэстон. Замкнутый круг.

Чарлз пересек

комнату и вошел в кабинет. Там, в высоком шкафчике со стеклянными дверями, стояли красивые хрустальные бутылки с напитками. Выбрав херес, Чарлз наполнил бокал, сходил в спальню за письмом, опустился на мягкую софу и задумался. Перечитав в очередной раз послание, он опустил лист на колено и сделал глоток хереса. Если бы удалось обнаружить какую-то ниточку, хоть какое-то упоминание о тайном счете Софии и о том, что после ее смерти с этого счета исчезают деньги, это стало бы верным доказательством того, что Рауль не погиб. Если же счет существует, но за три прошедших года с него не снято даже самой маленькой суммы, Рауль точно мертв. Сводный брат настолько привык жить на широкую ногу, причем за чужой счет, что в любом случае, наплевав на безопасность, стал бы тратить деньги матери. Чарлз криво усмехнулся. Да уж, Раулю не могло даже в голову прийти, что деньги можно зарабатывать.

Что ж, следовало найти иной способ разобраться в финансах покойной мачехи. Чарлз откинул голову назад, на спинку софы, и уставился в лепной потолок. Хоть отправляйся в Лондон, вламывайся в офис «Смоли, Слокомб и Тодд» и самолично перерывай все бумаги, касающиеся денежных средств Софии Уэстон! Все остальные методы потерпели фиаско.

Поймав себя на том, что всерьез обдумывает такую возможность, Чарлз поднялся с кресла и отправился искать хозяина дома. Тревельян сидел у камина в библиотеке, потягивая ромовый пунш. Поскольку рядом с ним стоял сосуд с дымящимся пуншем и пара чистых чашек, Чарлз тоже налил себе горячего напитка. Встав у камина и опершись локтем о его мраморную боковину, он какое-то время смотрел на огонь и смаковал пунш. Затем обернулся к виконту.

— Вот именно так и должен заканчиваться хороший день, — с довольной улыбкой сказал он.

Тревельян бросил на него угрюмый взгляд:

— С формальностями покончено?

— Да. — Чарлз кивнул и сделал глоток.

— Поверить не могу, что ты готов на столь нелепый шаг, — пробормотал Тревельян. Судя по его сварливому невнятному голосу, он уже успел прилично набраться. — Жениться на старой деве, бедной, без титула, да еще и далеко не красавице. — Он посмотрел на Чарлза не вполне трезвым взглядом: — Хочешь знать мое мнение? Поскольку приглашения еще не разослали, поговори с этим щенком, Эйдрианом, предложи ему крупную сумму отступных и уезжай в столицу. Просто забудь эту историю как страшный сон.

Чарлз недовольно нахмурился, но решил, что вызывать на дуэль подвыпившего виконта, к тому же гостеприимного хозяина, все же не стоит.

— Вот что я тебе скажу, дружище, — процедил он сквозь зубы. — Твоя реплика нуждается в том, чтобы за нее принесли извинения. И если я их услышу, то не стану разбивать тебе лицо. Это первое. А второе — еще одна попытка высказаться в подобном духе на тему моего брака, и твоей физиономии будет нанесен ущерб.

Тревельян изумленно смотрел на него, пытаясь затуманенным рассудком понять, куда делся душка Чарлз Уэстон и кто этот жесткий человек с прищуренными глазами и раздувшимися ноздрями. Впервые за все время, что у него гостил Чарлз, Тревельян увидел и другую сторону его натуры. Приятный джентльмен с доброй улыбкой и озорным огоньком в глазах уступил место раздраженному, даже взбешенному незнакомцу с яростью, вскипавшей в глазах.

— Я совсем не собирался тебя обижать, — пробормотал виконт невнятно. — И оскорблять тебя не входило в мои планы. Мы же друзья.

— Надеюсь, и мою будущую супругу ты тоже не желал оскорблять? — почти ласково уточнил Чарлз, и у Тревельяна от этого тона почему-то зашевелились волосы на голове.

— Да у меня и в мыслях такого не было, — горячо заверил он. — Клянусь! Поверь, я бы ни за что… ни под каким предлогом… — Тревельян растерянно заглянул в свою пустую чашку. — Проклятый пунш! Я слишком много выпил. Прости меня, дружище.