Соблазн гнева
Шрифт:
– Может быть, у меня чайку выпьем? – предложила Марина. – А то все ты меня принимаешь, давай на этот раз наоборот.
– Давай, – легко согласилась соседка. – Во сколько?
– Часов в семь.
– Очень хорошо. Договорились.
Марина отправилась обедать, и каким-то образом ее занесло в блинную на Садовой. Она и сама не поняла, почему завернула в это заведение, потому что всегда заботилась о фигуре и к мучным изделиям относилась строго. А тут…
Ладно, подумала Марина, раз уж зашла – надо попробовать, что тут готовят. Она взяла огромный блин, в который
Политый сметаной блин оказался начинен мясным фаршем и, в общем, вполне съедобен, но ни в какое сравнение не шел с теми блинами, что изредка пекла бабуля. Вот у нее блины были, так это блины! Толстые, пышные, румяные, такие красивые, что их и есть-то жаль…
Блинная располагалась в полуподвале, и перед глазами Марины мелькали ноги прохожих. Ноябрьская погода не способствовала чистоте обуви горожан, особенно если учесть, что убирать улицы в России почему-то не принято. И уже через пару минут Марина развернулась к окну спиной, чтобы не видеть бесконечные грязные сапоги и ботинки и забрызганные брюки. Да уж, тут вам не Финляндия. Это у финнов соринки нигде не найдешь, а русские отродясь в грязи жили… хотя и не все.
Марина вспомнила, как чисто было всегда у бабушки… и не только в доме, но и во дворе, и в огороде… а уж там, в деревне, при большом хозяйстве, куда как нелегко чистоту поддерживать!
А вот она, Марина, развела в своей квартире самый настоящий свинарник…
Марина чуть не забыла купить зеленый чай, но вовремя спохватилась и повернула к магазину. Дома у нее только кофе, и тот растворимый. Ольга его не любит. Хотя при ее патологической вежливости выпьет, конечно, все, что подадут. Такая вот бесконфликтная особа. Просто слизняк какой-то. Но в то же время в ней чувствуется характер, думала Марина, видимо, она его просто не проявляет, пока нет надобности.
Конечно, Марине хотелось бы иметь подруг повеселее, но раз уж так все сложилось… сойдет и Ольга. Невозможно жить молча, надо и поговорить с кем-нибудь.
К чаю Марина взяла соленое печенье.
Вернувшись домой, она снова критически осмотрела свое новое жилище. Она прожила тут почти три месяца и ни разу за это время не помыла пол. Лакированный паркет в комнате почернел от грязи, линолеум в кухне и коридоре выглядел так, что не понять было, какой он расцветки. Марина в очередной раз мысленно обругала Дикулова. Не мог нормальный ремонт сделать! Где это видано – паркет лаком покрывать? Идиотизм, самый настоящий идиотизм! А с другой стороны…
С другой стороны, кто бы стал натирать пол классической восковой мастикой? Марина ведь понятия не имела, как это делается. В доме Дикулова паркетом занималась прислуга.
Но отмыть-то грязь она может! Умела же она когда-то, в детстве, управляться с водой и тряпкой. Бабуля не потерпела бы беспорядка. Так что, пожалуй, отсутствие мастики оказалось как раз к лучшему.
Марина включила водогрей и, найдя в ванной комнате ведро, вытащила из корзины с грязным бельем махровое полотенце.
В общем, к шести вечера Марина чувствовала себя как негр, целый день трудившийся на хлопковой плантации. Зато в квартире все сверкало чистотой, даже посуда была перемыта, и грязного белья убавилось наполовину. Марина и остальное бы пропустила через машину, только повесить его было негде. Вешалка для белья в ванной комнате оказалась слишком маленькой. Впрочем, никто, наверное, и не накапливает такого количества стирки, потому и вешалки делают небольшими…
Ровно в семь в дверь позвонила соседка. Марина, успевшая привести себя в порядок, бросилась в прихожую.
– Привет! – весело сказала Ольга. – Как дела, как настроение?
Марина усмехнулась:
– Уборкой занималась, представь. Наконец-то собралась навести порядок. А то все как-то…
Марина чуть было не сказала «некогда», но вовремя прикусила язык. Можно подумать, она чем-то по горло занята…
– Бывает, – спокойно сказала Ольга. – Если настроения нет, то и руки ничего делать не хотят.
– Верно! – с жаром согласилась Марина. – Ой как верно! Ладно, проходи, что мы тут встали в прихожей? – спохватилась она. – Давай в комнату.
– А у тебя в комнате можно курить? – спросила соседка. – Ты же там спишь, да?
В ее квартире курение дозволялось только в кухне, хотя сама Ольга курила, и немало.
– И сплю, и курю, – беспечно сообщила Марина. – Но вообще-то можно и в кухне устроиться.
– Давай там, – попросила Ольга. – Я люблю в кухне сидеть.
И вот они уже не спеша распивали зеленый чай с мелкими солеными печеньицами и так же не спеша говорили о разных пустяках. Но у Марины внутри продолжало ныть, и в конце концов она как-то нечаянно сказала:
– Просто не знаю, что и делать.
– В смысле? – не поняла соседка.
– Да в смысле работы, – тут же отмахнулась Марина. Ей не хотелось портить спокойный вечер. – И к бабушке что-то уж очень тянет…
– Так съезди, в чем же дело? – слегка удивилась Ольга.
– Денег нет.
– А что, она очень далеко живет?
– Если на джипе – почти двое суток.
Ольга улыбнулась:
– А если на чем-нибудь другом? На поезде, например?
– Туда поезда не ходят. Туда вообще ничего не ходит. Глухой лес, заброшенная деревня. Там всего три человека осталось.
– Как же она там живет? – ужаснулась Ольга. – Почему же ты…
Она запнулась. Но Марина поняла, что хотела сказать соседка: «Почему же ты до сих пор не забрала ее к себе?»
– Она не поедет в город.
– Пусть не в город, – осторожно заговорила Ольга после довольно долгой паузы. – Пусть в какое-то из ближних сел… но в такое, где все-таки люди есть, и какой-никакой магазин, и врач… ей сколько лет?
– Да за семьдесят уже, наверное.
Марина просто не знала, сколько лет Наталье Ивановне.