Соблазн гнева
Шрифт:
Марина недоверчиво смотрела на Дикулова, не до конца понимая, что это он такое говорит – подстрелят… Как это подстрелят, с какой стати?
И вдруг до нее дошло.
В те годы Дикулов создавал свою торговую империю и далеко не всегда, видимо, боролся с конкурентами чисто экономическими методами…
А как аукнется – так и откликнется.
И конкуренты тоже не стеснялись в выборе средств.
Марина встала, резко отодвинув стул.
– Мне пора.
Дикулов тоже поднялся.
– Марина… ты… ты не простишь меня?
Марина молча повернулась и чуть ли
Нет, лучше было не думать обо всем этом. Не думать, не знать, не иметь дела. Марина уже сто тысяч раз прокляла себя за то, что не сумела справиться с идиотским любопытством, что встретилась с Дикуловым. Зачем ей все это было нужно? Какого черта ей теперь делать с тем, что она узнала?
Хорошо, что она не дочь Дикулову. Не хватало еще быть наследницей бандитского состояния!
Впрочем, ее настоящий папочка ничуть не лучше. Придурок, пьяница и насильник. И к тому же нищий. Абсолютно нищий!
Да, такой родней не похвастаешься.
И друзей у нее нет…
Всю ночь и весь следующий день после встречи с Дикуловым Марину терзали тяжелые мысли. Она не находила себе места, металась по квартире, роняла то одно, то другое, разбила чашку, тарелку… Наверное, ей стало бы легче, если бы она с кем-нибудь поделилась своими несчастьями, но с кем? Почему-то Марине не хотелось вот так, до конца, до самой глубины души, раскрываться перед Ольгой. Что-то ее останавливало, но что – она и сама не понимала. Возможно, дело было в том, что Ольга, хотя и жила отдельно от родителей, все же имела нормальную семью, любящих папу и маму… Да, у Ольги был крепкий тыл. А Марина как будто стояла в чистом поле, и от горизонта до горизонта никого в этом поле не было, лишь дул пронзительный ледяной ветер, уносивший остатки душевного тепла…
К вечеру, около шести, Марина совсем было собралась выйти на улицу, просто так, чтобы подышать городским воздухом, посмотреть на людей, равнодушно идущих мимо… и тут зазвонил ее мобильник.
Он звякнул тихо, как-то очень вежливо, и Марина, даже не бросив взгляда на дисплей, поспешно ответила:
– Да?
Ей было все равно, кто звонит. Лишь бы хоть кто-нибудь позвонил!
Это оказался бутафор Миша.
– Добрый вечер, Мариночка! Как дела?
– Спасибо, неплохо, – едва сдерживая нахлынувший на нее буйный восторг, ответила Марина. Он все-таки позвонил! – А у тебя как?
– Да тоже ничего. Я что хотел спросить… ну, ты тогда вроде заинтересовалась… Может, придешь в наши мастерские посмотреть? А?
– Еще и как приду! – взвизгнула Марина. – Хоть сейчас!
– А что, можно и сейчас, – серьезно сказал Михаил. – Давай я за тобой заеду, хорошо? Минут через сорок. Только ты потеплее оденься, там у нас в некоторых цехах очень даже прохладно. Свитерок какой-нибудь натяни, ага?
– Ага, – счастливым голосом повторила Марина. – Ага, натяну.
– Тогда пока.
Марина в волнении заметалась по комнате. Всего сорок минут на сборы, какой ужас! Что же ей надеть? Джинсы – это понятно, она же в мастерские едет… а вот сверху что? Вытащив из гардеробной штук пятнадцать
Оставались коричневые тона.
Выбрав наконец золотисто-коричневый свитер с высоким воротом, Марина надела серьги с бирюзой и жемчугом и такое же кольцо. Быстро наложила макияж, заколола волосы в высокий пучок. Чуть-чуть строгости в облике не помешает…
Телефон снова звякнул, и Марина крикнула в трубку:
– Да!
– Я внизу, у подъезда, – сообщил бутафор.
– Бегу!
Она действительно припустила вниз по лестнице со всех ног, спотыкаясь от торопливости. Куда она так спешила, Марина не сумела бы объяснить. Просто ей хотелось как можно скорее увидеть наконец спокойного Мишу, поговорить с ним, а может быть, даже и пожаловаться на свои горести…
Михаил стоял возле новенькой «десятки», солидный и уверенный в себе. И стоило Марине увидеть бутафора, как ей сразу стало легко и спокойно. Что-то было в Мише такое, что действовало на нее как хороший транквилизатор.
– Привет! – весело бросила она. – Давненько не виделись!
– Ну, не так уж и давно, меньше месяца прошло, – улыбнулся Михаил. – Садись, поехали.
Он распахнул перед Мариной дверцу машины, как настоящий светский лев. Не иначе как у актеров научился, подумала Марина. Но ей понравились манеры бутафора.
Как только они тронулись с места, Марина спросила:
– А почему ты у Ольги больше не бываешь?
Бутафор слегка замялся, потом сказал:
– Да понимаешь, работы много было в последние дни, некогда по гостям расхаживать.
– Мог бы хоть позвонить.
– Мы большой спектакль сдавали, правда, допоздна каждый день пахали. Да я и не думал, что ты будешь ждать моего звонка.
Марина чуть было не брякнула по привычке: «Да кому он нужен, твой звонок!» – однако вовремя прикусила язык и сказала:
– Но ты ведь прекрасно видел, что мне интересна твоя работа!
– Вот сейчас и познакомишься с ней, – улыбнулся Михаил.
Ехали они недолго, минут пятнадцать, и все по каким-то закоулкам, совершенно незнакомым Марине, и внезапно очутились перед бесконечно огромным старинным зданием, сложенным из крупного темно-красного кирпича.
– Прибыли, – сообщил бутафор. – Выпрыгивай, красавица.
Марина с удовольствием выпрыгнула из машины. Она в эту минуту ощущала себя едва ли не школьницей. Ей хотелось скакать, визжать, залезть на дерево… Михаил наблюдал за ней, едва заметно посмеиваясь.