Соблазн в сапфирах
Шрифт:
Кэрол осторожно постучала в дверь и подождала, прежде чем войти.
— Извините за поздний визит, мистер Блэкуэлл, но я…
— Как… опять? — мягко простонал Эш, повернувшись к ней и расправляя плечи — настоящий Адонис в расстегнутой рубашке под шелковым халатом.
На нем все еще были вечерние брюки, из-под которых выглядывали босые, правильной формы, ступни. Каждый дюйм его тела вызывал в памяти образ рокового соблазнителя.
— Что ж, учтите, мисс Таунзенд, сегодня я не позволю вам уйти. Вы уже использовали
Кэролайн колебалась в замешательстве. «Опять?» Он имеет в виду поцелуй? Или их спор? Невинное исчезновение?
— Я не приходила…
— Что вы хотите, мисс Таунзенд? — Эш налил себе бренди. — Хотите снова обречь меня на ночные мучения? Я должен признаться, что мое терпение исчерпано. Вы бросаете на меня строгие взгляды и читаете нотации о том, как следует вести себя добропорядочному джентльмену, а затем… являетесь в легком шелке, облегающем ваше соблазнительное тело, и притворяетесь, будто представления не имеете, как ваши глаза привлекают мужчин. — Эш поднес к губам тяжелый хрустальный бокал и сделал глоток. — Вы заставляете меня думать о таких вещах, о которых мне думать не следует, мисс Таунзенд.
Мир для Кэролайн внезапно остановился.
— О каких вещах вы говорите? — прошептала она.
— Вы заставляете меня думать, закроете ли вы глаза, когда я раздвину ваши колени. Или будете смотреть на меня, как смотрите сейчас. Вы заставляете меня думать, опустятся ли эти длинные ресницы, когда я попробую вас, и как изменится цвет вашего лица, когда вы прижметесь к моим губам и моему члену.
Кэрол ахнула в шоке. Мгновенный спазм между ногами, горячий и влажный, был инстинктивным ответом на его слова.
— И даже это выражение протеста, которое я вижу сейчас на вашем лице, заставляет меня хотеть вас еще сильнее. — Эш поставил бокал на место. — У меня больше нет сил играть с вами. Уходите, мисс Таунзенд. Или на этот раз вместо того, чтобы доставить вас в вашу спальню в целости и сохранности, я наконец поступлю как худший негодяй на свете и погублю и вас, и себя.
«Опять обречь меня на ночные мучения? Он говорит о каких-то других ночных визитах? Господи, помоги, неужели болезнь вернулась? И я приходила к нему? Возможно ли это?»
— Вы колеблетесь, шапероне? Я сказал: уходите. — Эш потянулся к звонку. — Проклятая ответственность! Я позвоню миссис Кларк, и она проводит вас…
— Я не… — Кэролайн прерывисто вздохнула. — Я могу сама дойти до своей комнаты, мистер Блэкуэлл.
Эш замер и медленно повернулся, пристально глядя на нее и понимая, отчего ее кожа покрылась красными пятнами, а груди под легким шелком налились тяжестью.
— На этот раз вы не спите.
— Не сплю, мистер Блэкуэлл.
— Как интересно… — Эш не отвернулся, удерживая ее на месте страстью, пылающей в его глазах. — Не то интересно, что вы не спите, мисс Таунзенд, а то, что
— Мне кажется, вы не очень-то любите разумных женщин, мистер Блэкуэлл.
— Вы ошибаетесь. Я очень люблю их и демонстрирую восхищение, которое удерживает меня на дистанции. Вы должны уйти сейчас же, Кэролайн. Не думаю, что какой-либо из ваших воодушевляющих споров остановит меня надолго.
Кэрол застыла на месте — она не была даже уверена, что способна двигаться. Было нечто нереальное в их споре, и каждая ее клеточка жила и ждала того, от чего каждая разумная женщина давно бы бросилась в бегство.
— Не остановит вас от… — Кэрол проглотила комок, мешавший говорить, не в состоянии выразить вслух свою невообразимую просьбу. — Я не хочу уходить.
Эш покачал головой:
— Вы сами не знаете, что говорите.
— Тогда, возможно, мне следует сделать признание?
Сейчас все, что она могла слышать, был лишь тихий шелест его дыхания. Застыв в ожидании и удивлении, она думала о том, сколько отваги ей нужно, чтобы продолжить.
— Когда я смотрю на вас, я хочу большего… преступных и несообразных вещей, и мне все равно, если это будет больно, Эш.
— Вы сами не знаете, что говорите.
— Вы, должно быть, правы. Мне есть что терять, но это… сейчас я ничего не помню, кроме…
Эш поднял руку:
— Это невозможно, мисс Таунзенд. Вы и я, нам обоим есть что терять… Но если я так привлекаю вас, я не ручаюсь за свои действия.
— Я хочу…
— Вы хотите ускользнуть сейчас, пока еще можете, или я покажу вам, какие преступные и несообразные вещи порой случаются. Я сильный, мисс Таунзенд, но иногда силы недостаточно, чтобы…
Кэрол ничего не сказала, но все в ней желало, чтобы он замолчал, даже когда она понимала, что он не может, что будет продолжать. Его голос был хриплым от желания.
— Я уже погиб, мисс Таунзенд. Но вы обладаете силой заставить меня желать обратного. Будьте милосердны, докажите это.
— Эш, — прошептала она, — благодарность — слишком простая вещь, чтобы я могла просить того же от вас.
— Проклятие! — Эш покачал головой. — Вам следует настаивать на извинении! Я говорил раньше без всякой задней мысли о вашей деликатной натуре и…
— Я не такая хрупкая и не закричу, убегая, и не упаду в обморок.
— Почему все так? Почему? — Он сделал шаг к ней, и ее сердце бешено забилось в груди. — Вы обвиняли меня в играх с женщинами? А ведь это вы, мисс Таунзенд, играете со мной! Вы почувствовали сладкий вкус собственной силы? Вы руководите ситуацией, поводья в ваших руках, что вы доказали уже не один раз. Вам нравится играть со мной, позволять мне вдыхать ваш запах, только для того, чтобы потом вы могли подвергнуть меня жесткой критике?