Соблазн
Шрифт:
– Подожди, Ливи, – взмолилась Энн. – Дай я объясню, как это началось… ведь я знаю, что смогу…
– Отвечай на мой вопрос, – настаивала Ливи. – Что случится, если Хэлу придется нянчиться с женой, когда судьба страны повиснет на волоске?
– Я сказала тебе: прекрати! – завизжала Энн и в тот же миг выплеснула воду из стакана в лицо Ливи.
Ливи встала и спокойно вытерла лицо салфеткой.
– А что произойдет, – сказала она, – если ты вот так потеряешь контроль над собой на дипломатическом обеде? Ты этим только подтвердила
Энн метнулась к Ливи, бешено размахивая руками, но Ливи отпрянула назад. Прибежали официантки и встали между двумя женщинами. Одна из них взяла за руку Энн, словно желая отвести ее подальше, но та вырвалась и побежала к выходу.
Вызванная в столовую незаметным звонком, Стиви появилась как раз вовремя, чтобы столкнуться с убегающей Энн.
– Что происходит? – спросила она.
Энн бурно рыдала, потеряв над собой контроль, ее лицо исказилось от боли.
Подбежала одна из официанток и стала объяснять:
– Миссис Гарретсон набросилась на миссис Уолш…
Энн поглядела на Стиви, будто хотела что-то возразить, но лишь покачала головой.
– Все будет хорошо, Энн, – успокоила ее Стиви. – Дышите поглубже, и мысли станут яснее. Вы сможете одна дойти до вашей комнаты?
Энн кивнула.
– Хорошо. Я буду у вас через несколько минут. Какой бы ни была проблема, вы с ней справитесь, я обещаю… – Она дотронулась до щеки Энн, стараясь побудить ее ответить, однако жена сенатора, казалось, была охвачена неописуемым ужасом.
Энн ушла, а Стиви прошла в столовую, где Ливи снова села за стол, все еще промокая блузку салфеткой. Стиви села напротив.
– Ты знаешь Энн из Вашингтона, разумеется…
– Раньше думала, что знаю, – резко сказала Ливи.
– Однако, увидев ее здесь, ты переменила свое мнение?
– Не насчет нее. – Ливи сложила салфетку и серьезно поглядела на Стиви. – Но я была вынуждена сказать Энн пару фактов из жизни политика. В ответ она устроила мне купание – и пыталась попасть правой рукой мне в челюсть. Если ты меня спросишь, я отвечу, что такое поведение неприлично для кандидатки на роль первой леди.
Стиви резко перебила ее:
– Я не про это спрашиваю. Мне нужно знать точно, что ты сказала. Что так вывело ее из себя, Ливи? Скажи прямо, без всяких выкрутасов… Мы слишком давно знаем друг друга для этого.
– Очень хорошо. Я сказала ей, что, по моему мнению, «Кроникл» не сможет скрывать известие о ее пребывании в Оазисе от американской публики.
– Ливи! Ты этого не сделаешь! Ты ведь знаешь правила… Все, что здесь происходит, строго конфиденциально.
– Кроме одного, Стиви. Вы не можете ставить себя выше, чем дело национальной безопасности.
– Черт возьми, – взорвалась Стиви. – Как бы ты себя чувствовала, если бы кто-нибудь раззвонил, когда ты приехала в Оазис пятнадцать лет назад?
Ливи потрясла головой.
– Это не одно и то же, Стиви,
– И он может им становиться – вместе с женой. Энн Гарретсон не станет никого просить сделать свой выбор, не рассказав всей правды. Но она заслуживает шанса, чтобы доказать, что она действительно мужественная женщина. Позволь ей зализать эту рану, и она будет более достойной, чем любая другая женщина, которые когда-либо жили в Белом доме. Она так отчаянно хочет вылечиться и так старается…
– Желать, стараться, и даже заслуживать… Ну и что? Это еще ни о чем не говорит. Еще неизвестно, что из этого получится, произойдет ли чудо, – перебила ее Ливи. – И мы с тобой это прекрасно знаем. Мы должны смотреть в лицо реальности. А что касается Энн, то факты таковы, что она пошла вразнос, стоило лишь мне ее задеть, Стиви. Неужели вы думаешь, что у нее не будут возникать подобные ситуации, когда она выйдет отсюда?
Стиви поглядела в карие глаза женщины, которая была ее клиентом, подругой, а затем и покровительницей Оазиса. Они казались мягче, чем можно было ожидать от женщины, сконцентрировавшей в своих руках такую огромную власть, и все же Стиви видела, лучше, чем кто-либо другой, включая и Ливи, какие трещины скрывались за этим фасадом. Зная, как отчаянно Ливи мечтала о собственном чуде, Стиви теперь почувствовала нечто большее за ее общественным пафосом.
– А ведь тут дело вовсе не в Хэле Гарретсоне и не в Энн, правда, Ливи?
– А в чем же еще? – осклабилась Ливи.
– Возможно, в гибели Кена. Ведь ты никогда не позволяла себе расслабиться и пойти вразнос, правда? Слишком много нужно было делать. Даже когда пила, ты контролировала себя – пусть даже за это приходилось платить дорогую цену – утратить расположение сына. Но вот так вот пойти вразнос – этого никогда не допускалось. И ты не можешь позволить кому-либо то, что не разрешала себе.
Ливи застыла на своем стуле.
Чувствуя, что она попала в цель, Стиви предприняла последнюю попытку:
– Мне требуется обещание, Ливи, что ты не нарушишь правила и не помешаешь лечению Энн Гарретсон.
– Я не могу этого обещать.
Стиви выждала момент, словно собираясь с духом.
– Тебе придется это сделать, Ливи. Иначе ты не сможешь тут остаться.
Ливи подняла пораженные глаза на Стиви.
– Не нужно решать прямо сейчас, – торопливо добавила Стиви, вставая с места. – Подумай хорошенько. Я хочу спасти вас – обеих.
Когда Стиви уходила, она слышала, как Ливи громко кричит ей вслед: