Соблазнение Аида

Хамм Эмма

Она огляделась, поймала взгляд Диониса. Он указал рукой на свою промежность, указал на нее, словно просил потянуть… за что-то. Она вдруг поняла, что он просил, и ее чуть не стошнило.

Артемида спросила:

— Ты в порядке?

— Нет, — прошептала она. — Мне нужен воздух.

— Вряд ли твоя мама хотела бы, чтобы ты уходила в сад, Кора. Там многие боги…

Кора не слушала подругу до конца. Она побежала прочь, как могла только нимфа. Устремилась сквозь толпу, уклоняясь от движений. Она была

быстрой, она знала это. Быстрее многих, и ее было просто не заметить из-за ее размера.

Но она все равно врезалась в чью-то спину, появившуюся перед ней.

Отлетев от металлической пластины, Кора упала на попу и посмотрела на бога в броне. Он повернулся, на шлеме на его голове красная краска напоминала следы крови.

— Глупая девчонка! — прорычал он. — Я должен отрубить твою голову, нимфа!

Его гулкий крик разнесся эхом, и она не могла терпеть. Они не просто смеялись над ней. Они были жестокими и подлыми, наслаждались ее страхом. Будто пировали им.

Ладони дрожали, она оттолкнулась и встала, стараясь смотреть на пол.

— Простите, Арес.

— Тебе нельзя использовать мое имя, — прорычал он, обещая звуком боль.

Другой голос перебил его, этот был бодрым и полным силы.

— Арес, ты слишком груб с девочкой. Не видишь, что она дрожит?

Кора смотрела на свои ступни, но видела золотой свет от говорившего мужчины. Сияние коснулось ее обуви как золотые лучи солнца. Так красиво, и она не хотела, чтобы именно этот бог видел ее вот так.

Аполлон.

Она облизнула губы и прошептала:

— Спасибо, Аполлон.

— Ты можешь использовать мое имя, если хочешь, — его ладонь коснулась ее плеча, скользнула по ее спине к талии. Слишком нагло. Он фамильярничал, хотя она не разрешала ему касаться ее. — Почему бы тебе не пойти со мной, нимфа?

Кора хотела кричать им всем, что она не была нимфой. Она не была неизвестным маленьким цветком, который они срывали для своего развлечения. Она была богиней, как они! Кровь Зевса текла в ее венах.

— Брат! — шлепок послышался после слов. — Это дочь Деметры, идиот, хватит ее лапать.

Аполлон отпрянул от нее, словно она была ядовитой.

— У Деметры есть дочь?

Они не знали о ее существовании? Об этом и мечтала ее мать. Олимп не знал о Коре. Она для них была как нимфа.

— Простите, — прошептала она, пытаясь выйти из толпы, вдруг окружившей ее. — Прошу, выпустите меня.

— Останься! — кричали их голоса. — Мы тебя не встречали, меньшая богиня. Какая твоя сила?

Она не была зрелищем. И она была тут не для их развлечения.

Кора выбралась из толпы и побежала за дверь, которую заметила. Стол двигался сам, ударил ее по бедру, и, когда она миновала дверь и попала в сад, она уже хромала.

Раненая. Пораженная. Она добралась до ближайшей скамьи и села со стуком.

Не

так она представляла Олимп. Она думала, что это будет золотой сияющий дворец, где она покажет, что была сильной богиней. Она думала, что ее место было тут.

Но ее мать была права. Олимпийцы были плохими. Они не были добрыми. И им было все равно, была ли она одной из них.

Всхлипывая, она провела ладонью по щекам, ловя капающие слезы. Глупая. Она не должна была вести себя как расстроенный ребенок, но так вышло.

Сидела на скамье в саду одна. Плакала. А все из-за глупых богов, унизивших ее.

Она не должна была приходить. Ее мама была права.

Кора вздохнула и посмотрела на свои ступни. Она с ужасом поняла, что случайно вызвала цветы, выросшие вокруг нее ярким кольцом. Они сияли золотом, и желтая пыльца искрами летела с них от легкого ветерка.

Зевс разозлится. Она испортила его сад.

ГЛАВА 4

Аид ненавидел свою семью.

Боги, они были худшими. Он сделал еще глоток нектара, желая опьянеть быстрее. Это был уже четвертый кубок, но этого было мало. Всегда будет мало. Если бы он мог отключиться от одного кубка, это был бы лучший вариант.

Хоть Гермес предупреждал, Аид опоздал. И он оставался в тенях, чтобы никто его не заметил.

Им было неуютно рядом с ним. Призраком, выбравшимся из Царства мертвых. Его кожа была слишком бледной, ведь он никогда не видел солнце. Его ладони были слишком грязными. Могильный запах преследовал его, куда бы он ни пошел.

Так они говорили.

Он не замечал отличий от себя, каким он появился из матери. Если они замечали разницу, то они указывали на детали, которые не замечали в нем до этого. И он не удивлялся. Олимпийцы не были наблюдательными.

Как его брат часто делал, Гермес появился из ниоткуда, закинул руку на его плечи.

— Я думал, ты хотел смешаться с гостями.

— Я думал, ты оставишь меня в покое, потому что пытаешься улучшить свою репутацию, — парировал Аид.

— Что ж, я испортил репутацию задолго до тебя, — Гермес потягивал нектар из своего кубка, махнул им. — Видел тут Артемиду с нимфой?

— К сожалению, пропустил представление, — он не жалел. Ему было плевать, кого охотница привела на собрание семьи. Аид не любил драму.

— Угу, нимфа. Из всех. Она явно не научилась выбирать хорошее общество.

— Гермес, ты пытаешься заманить меня? — Аид приподнял темную бровь.

— Заманить? Куда? — Гермес осторожно убрал руку. — Не знаю, почему ты вообще думаешь, что я попытался бы так с тобой поступить, брат.

Аид не был идиотом. Он знал, как олимпийцы любили игры, особенно, когда они уже испробовали нектар и амброзию. Он не пробовал в этот раз блестящий плод, но был уверен, что Гермес свою долю уже съел.