Соблазнение Ревера
Шрифт:
Она облизнула губы. Она искушает его?
– Ох, к черту все. Возьми меня. Пожалуйста! Я буду умолять, если нужно, но возьми меня. Я просто хочу тебя, даже если это один-единственный раз, Ревер. Пожалуйста!
Глаза Ревера закрылись, и он отодвинул руку от ее киски. Ее тело снова начало скатываться с крыши. Она потянулась схватить его за плечи, чтобы остановить скольжение и не упасть. Глаза Ревера резко открылись.
– Раздвинь для меня свои ноги, раздвинь их шире.
Руки Ревера схватили ее, поднимая выше, так что их бедра были расположены на одном уровне. Бренда, не колеблясь, следовала
Стон сорвался с губ Бренды, когда толстая голова коснулась входа в ее киску, и он медленно нажал на него. Она чувствовала, как ее тело слегка сопротивлялось вторжению, но Ревер нажал сильнее, хотя и осторожно. Ее тело уступило непреклонной силе твердого как камень члена возбужденного мужчины Зорна, и он протолкнулся внутрь нее.
Их дыхание сбилось, когда Ревер наполнил Бренду, растянув ее внутренние стеночки, вызвав их общее удовольствие. Ее ногти впились в его плечи, когда она отбросила голову назад, выпустив громкий стон чистого экстаза.
– Да. Ты ощущаешься так чертовски приятно, – выкрикнула девушка.
– Повелитель Лун, – простонал он, погружаясь до самого основания внутрь самого тугого, самого горячего, самого мягкого наслаждения, которое он когда-либо испытывал. – Ты для меня единственная.
Она испытывала те же чувства: они созданы друг для друга. Чувства, которые заставили ее думать, что он - тот единственный, которого она ждала всю свою жизнь. Ревер открыл глаза, и Бренда тоже, их взоры встретились и замерли, в то время как Ревер вышел из нее на несколько дюймов, а затем медленно толкнулся вперед, растягивая ее, и Бренда снова громко застонала в чистом удовольствии. Несомненно, еще никто и никогда не заставлял ее чувствовать себя так, как он.
– Ты такая тесная, и я боюсь тебе навредить, но я так отчаянно хочу тебя. Мне хочется вбиваться в тебя.
– Давай, сделай это. Я думаю, что приспособлюсь. Черт, ты, конечно, большой, но сейчас я чувствую себя так хорошо. Полагаю, что может быть больно, но ты не погружаешься настолько глубоко, как ты мог бы погружаться. Я чувствую себя растянутой и заполненной, и от каждого движения, которое ты делаешь, просто потрясающие ощущения. Трахни меня, Ревер. Пожалуйста, просто трахни меня.
– В этот момент я уже не смогу остановиться, чтобы спасти нас обоих, – с этими словами он начал двигаться глубокими, сильными толчками внутри нее.
Бренда стонала, ее ноги сжались вокруг бедер Ревера, цепляясь только за него, так как у нее не было другой опоры. Все, что она могла сделать – это чувствовать, поскольку Ревер полностью контролировал каждое движение их тел, совершенное ими вместе. Его мощные бедра увеличили скорость, вбиваясь в нее сильнее, и блаженство обрушилось на Бренду. Она задыхалась, кульминация захватила ее врасплох, а затем девушка уткнулась лицом в его шею, крича от удовольствия, насколько сильно она кончила. Внутри Бренда почувствовала, как стала еще более влажной, а ее мышцы сокращались в диких спазмах, когда она все кончала и кончала, в то время как он трахал
Ревер откинул голову назад, с его губ сорвался рев, и он начал резко толкаться жесткими движениями. Бренда почувствовала, как его член двигался внутри ее киски, ощущая сильную пульсацию, а затем он стал кончать. Она чувствовала в себе сильные рывки спермы, струю за струей, его освобождение, казалось, сопровождалось стоном боли, а затем мужчина без сил опустился на нее.
Они были соединены вместе, ошеломлены и пытались отдышаться. Бренда держала его, обернув руки вокруг его плеч в тесном объятии, даже не заботясь, что его огромный вес почти раздавил ее, отчего ей было крайне затруднительно дышать. Ее охватил страх, когда до нее дошла реальность о развязке их страсти.
Бренда инстинктивно знала, что, как только она выпустит Ревера, он уйдет не только из ее тела, но и эмоционально от нее. Он был связан с той сукой, Тиной, а он был хорошим мужчиной. Он не вышвырнет истеричку, пусть даже Тина не заслуживает его, Ревер был благороден.
Он, вероятно, станет терзать себя виной тем, что он и Бренда разделили вместе в этом переулке. Это разбивало ей сердце, так сильно разрывало ее от боли. Жизнь не справедлива, и она причиняет страдания. Девушка хотела быть с Ревером, но он не свободен.
– Я пытался вытащить, – тихо заговорил он в ее шею, его голос казался немного неуверенным и грустным. – Я заполнил тебя, не смог остановиться. Я знал, что так и будет. Я знал это, – он задрожал. – Что же мы наделали? Что же я натворил?
– Ревер...
– Не пытайся брать мое бремя вины. Я – воин, и все же я не смог сопротивляться своему сильному желанию овладеть тобой, – прорычал он, опуская голову к ее шее. – Мы тотчас же должны пойти в медицинский центр. Есть укол, который ты должна сделать, он обезопасит тебя от возможности обзавестись моим потомством.
– Но... – она была шокирована.
– Нет, – прорычал мужчина в ее шею. – Я притащил Тину сюда, и я увяз с ней. Всякое случается, и если в течение часа ты сделаешь укол, это может воспрепятствовать тому, чтобы мое семя пустило корни. Мы должны пойти в медицинский центр, там мне придется признаться в содеянном, и они дадут тебе лекарство.
Закрыв глаза, Бренда кивнула, но ее пронзила невыносимая боль. Она хотела Ревера, хотела большего, а вместо этого она вообще больше не сможет быть с ним, и это причиняло страдания. Она по уши влюблена в него, а он даже не рассматривал возможность быть с ней.
Глубоко вздохнув, он медленно вышел из ее тела, отстраняясь, и осторожно спустил ее на ноги. Она почувствовала, как влажность стекала вниз по ее бедрам, но у нее не было чем вытереться. Ревер попятился, натягивая и застегивая штаны, затем потянулся за забытым рюкзаком, чтобы вытащить оттуда одну из ее новых рубашек, передав вещь ей, он отказывался встретиться с ней взглядом.
Ее руки дрожали, когда она использовала рубашку, чтобы стереть доказательства того, чем они занимались. Ревер по-прежнему не смотрел на нее, когда она поправляла свое платье и выкидывала рубашку в мусорное ведро. Он, тихо зарычав, нагнулся захватить рюкзак. Наконец-то он посмотрел на нее, и сожаление, что светилось в его красивых глазах, разбило ей сердце.