Соблазненная его прикосновением
Шрифт:
Впрочем, не важно, решил Джек. Его предполагаемый соперник недолго выдержит конкуренцию. Вскоре он исчезнет с поля боя и мисс Грейс будет свободной и готовой шагнуть прямо в объятия Джека.
Глава 2
— Спасибо, что проводили меня, Терренс, — сказала Грейс, входя через полчаса в дом отца на Сент-Мартинс-лейн.
Как частый гость в этом особняке, тот последовал за нею. Обменявшись приветствиями с экономкой, которая взяла у него шляпу, они с Грейс
— Останетесь на чай? — спросила девушка, кладя стопку книг на стол. — Вы ведь знаете, что скоро тут появится Марта с подносом бутербродов и сладостей, наложит вам большую тарелку, ворча, какой вы худой и почему плохо питаетесь.
— Ей не стоит забывать, что у меня есть родная мать. Кормить меня — ее забота.
— Но она живет на побережье в Лиме. Что не может служить оправданием, по крайней мере с точки зрения Марты.
Улыбнувшись, Терренс сел напротив.
— Останусь ненадолго, чтобы не обижать ее, потом я должен уйти.
Г рейс понимала его нежелание задерживаться.
— Папа будет дома только после семи. По четвергам он встречается со своими вкладчиками.
— Знаю. Но лучше избежать неожиданной встречи. Я не числюсь в списке фаворитов вашего отца.
Печально, но факт. По непонятным Грейс причинам отец не одобрял ее дружбу с Куком и едва выносил их продолжающееся общение. Видимо, его неприязнь вызвана тем, что Терренс был всего лишь владельцем небольшой газеты. Вполне успешный в своем деле человек, но пустое место в сравнении с запросами и безмерным честолюбием ее отца. По его словам, она должна окружать себя людьми только высшего класса. Делать все, что в ее силах, чтобы попасть в общество путем брака с человеком богатым и знатным, а не тратить время на бессмысленные знакомства.
— Я посылаю тебя в эту модную академию не за тем, чтобы ты общалась с граверами по дереву и печатниками! — часто ворчал отец после визитов Терренса. Будь его воля, он бы вообще отказал бедняге от дома.
— Может, вы и не в папином списке фаворитов, но в моем — безусловно, — сказала Грейс. — Поэтому имеете право находиться здесь как мой гость. В сущности, почему бы вам не остаться на обед? Марта с удовольствием использует шанс накормить вас как полагается. В сегодняшнем меню черепаховый суп, жареная курица и персиковый пирог, если я правильно запомнила.
Взгляд его карих глаз потеплел.
— Звучит восхитительно. Тем не менее, я должен скоро уйти. Важное дело.
— Вот как? Не замешана ли в нем женщина? — поддразнила Грейс.
— Нет, — серьезно ответил Терренс. — Кроме того, вам известно, что вы для меня единственная и неповторимая.
— Я вовсе не претендую на подобные «титулы», — сказала она, пытаясь отшутиться.
— Скажите одно слово, Грейс, и я начну действовать. Вы совершеннолетняя, так что нет препятствия для получения специального разрешения. Скажите «да», и через неделю мы будем женаты.
Ее улыбка тут же исчезла.
— Терренс, прошу вас. Мы уже говорили об этом, и вы знаете мои чувства...
—
Грейс в этом не сомневалась. Да, с Терренсом у нее будет все, чего она захочет. Все... кроме любви. Как часто ей хотелось, чтобы, проснувшись однажды утром, она поняла, что любит его. Тогда все было бы просто. Несмотря на отцовский гнев, она бы выдержала бурю ради любви к Терренсу. Но к ее великому сожалению, этого нет, и, она знала, не будет никогда.
Грейс вздохнула:
— Давайте оставим эту тему. Разве недостаточно, что мы с вами друзья?
— Хорошо, — ответил Терренс, уступая ее просьбе. — Но я все же сохраняю надежду, что вы когда-нибудь измените свое мнение. Я буду ждать столько, сколько нужно.
Чтобы выйти из неловкого для них обоих положения, Грейс направилась к письменному столу, вынула из кармана маленький ключик и открыла ящик.
— Чуть не забыла. Я тут постаралась, сделала что могла. — Она принесла ему кожаную папку.
Терренс молча развязал ее и стал один за другим изучать рисунки, аккуратно переворачивая большие листы с акварелями птиц.
— Они великолепны, Грейс, — заявил он. — Лучшие ваши работы. Просто потрясающе.
Девушка порозовела от удовольствия.
— По-моему, деревенская ласточка вышла отлично. А вот над дикой уткой надо еще поработать, хотя, полагаю, она и так хороша.
Терренс улыбнулся:
— Более чем. День, когда четыре года назад мы встретились на лекции по орнитологии, стал для меня счастливым. Если б не это важное по своим последствиям знакомство, я никогда бы не пришел к мысли заняться изданием серии иллюстрированных книг о живой природе. Уверен, что эта, с вашими рисунками, принесет нам хорошую прибыль.
«Деньги на булавки», — мысленно усмехнулась она. Во всяком случае, именно так папа любил их называть, ибо заработки Грейс не составляли даже четверти ее карманных денег. Тем не менее деньги, которые она получила за публикацию «маленьких акварелей», позволяли ей удовлетворять свои, чисто женские прихоти. А что еще важнее, они были ее собственные. Заработанные своим трудом.
— Мы уже получаем заказы, — сообщил Терренс, выравнивая стопку рисунков в папке и завязывая тесемки. — Лорд Эстбери в этот раз берет две дюжины. Он собирается подарить их своим друзьям-охотникам.
Грейс поморщилась:
— Это ужасно. Ведь книга задумана как справочник по орнитологии.
— Видимо, лорда и его великосветских друзей подобные тонкости не интересуют. Они любят рассматривать птиц, даже любоваться ими, а затем идут и стреляют их. Что, вы говорили, ваша кухарка готовит сегодня на обед? Жареную птицу, не так ли?
Грейс пристально взглянула на него и засмеялась:
— Очко в вашу пользу. Вы уверены, что не останетесь насладиться лакомым кушаньем?
Терренс с улыбкой покачал головой: