Соблазненная грехом

Логан Кимберли

Именно в тот день он принял решение оборвать связывавшую их ниточку и уйти из ее жизни. Было бы ошибкой позволить нежным дружеским отношениям перерасти в нечто большее. И не важно, какими чистыми и невинными эти отношения были. Ройс знал, что отказ с его стороны ранит Эйми, но другого выхода не было. И даже если бы его чувства к Эйми не выглядели предательством в глазах ее семьи, в его собственных глазах это выглядело бы именно так. Он не мог позволить себе забыть о роке, преследовавшем тех, с кем лорд поначалу так безрассудно связывал свою жизнь.

Теперь же всматриваясь в ее лицо,

он отчетливо видел боль, тщательно скрываемую Эйми. Теперь Ройс осознал, что нанесенная им рана намного глубже, чем он себе представляет. И хоть он не помнил, что именно сказал в ответ на скромное признание Эйми, было мучительно думать, что он мог быть так жесток. Но в его отчаянной попытке отстраниться от нее, воздвигнуть защитные барьеры он не придавал большого значения выбору слов, с помощью которых эта цель достигалась.

– Эйми, – начал Ройс успокаивающим голосом, – что бы я ни сказал в тот день, вы должны знать, что я не то имел в виду. Вы застали меня врасплох, и, боюсь, я не смог справиться с этим. Но…

– Пожалуйста, – оборвала она его, глаза сверкнули гневом, – не утруждайте себя объяснениями. Также как вы не сделали этого в тот вечер, не удосужившись хотя бы сказать: «С вашего позволения», – прежде чем уйти. В любом случае сейчас это не имеет никакого значения.

Такое заявление болью отозвалось в сердце Ройса, он притянул Эйми еще ближе, с легкостью преодолев ее попытку сопротивляться. Он держал ее руку крепко, но нежно.

– Для меня это имеет значение.

– Разве? – В ее голосе не чувствовалось уверенности. Лорд Стоунхерст разглядел сомнение, отражающееся в янтарных озерах ее глаз. – Ваши поступки противоречат словам, поэтому придется простить меня, если я сочту невозможным поверить сказанному. Вряд ли вам удастся найти слова, способные изменить мое мнение.

Ройс мысленно признал правоту Эйми. Даже если бы ему удалось убедить ее в том, что есть свои причины, объясняющие его поведение, в конечном счете это ничего не изменит. Она по-прежнему будет задета его решением, а он по-прежнему будет вынужден держаться от нее в стороне. Ну не было выхода из этой ситуации! «Да лучше раскроить себе голову, чем увидеть Эйми жертвой рока, преследующего каждого, кто связывает свою жизнь со мной», – подумал лорд Стоунхерст.

Ему не оставалось ничего, кроме как попридержать язык. Случилось именно так, как он и предполагал: неудавшаяся попытка оправдать себя только еще больше опорочила его в глазах Эйми. Вырвавшись из его рук, она потирала запястье, словно старалась убрать следы его прикосновений.

Затем Эйми дерзко вздернула подбородок и произнесла ледяным тоном:

– Тогда нам больше не о чем говорить, не так ли? – Несмотря на внешнюю высокомерность, в голосе ее чувствовалась дрожь. – И раз наш разговор подошел к концу, я буду премного благодарна, если вы оставите меня в покое и отправитесь изводить своим обществом кого-нибудь другого.

Эйми повернулась к лорду спиной. Сделав пару неуверенных шагов, она очутилась в треугольнике лунного света, выхватившего из темноты ее обеспокоенный облик и очертившего своеобразный нимб из золотых прядей волос.

Ройс не мог не заметить, какой миниатюрной и хрупкой была Эйми. В то же мгновение сердце

его охватила тревога. Казалось, Эйми вот-вот упадет в обморок. Боже, как же он мог не заметить этих темных кругов под глазами и морщинок у рта? Казалось, что от легкого дуновения ветра она готова рассыпаться на миллион крупиц, и Ройс не в силах будет собрать их воедино.

И уж конечно, их недавний спор был не единственной причиной ее подавленного вида. Но что еще?

Не медля ни секунды, Ройс стал обдумывать дальнейшие действия. Эйми просила оставить ее, и, возможно, именно так ему и следовало поступить. Все, что от него требовалось, – вернуться в гостиную и отправить к Эйми одну из сестер или отца. Это был бы легкий выход из сложившегося положения. Умыв руки, Ройс мог бы попытаться забыть о ее чарах, но оставить Эйми в таком состоянии он никак не мог. Ему необходимо было знать, что с ней произошло.

– Эйми. – Ройс отважился обратиться с предельной осторожностью, – может, что-то еще доставляет вам переживания? Что-нибудь кроме тетушкиных тирад и моих необдуманных действий в прошлом?

Эйми замерла, как косуля при виде охотника.

– Что вы имеете в виду?

– Надо быть слепым, чтобы не заметить ваше напряжение. – Ройс поднял руку, заранее предупреждая ее возможное возражение. – Прежде чем ответите, я хотел бы сказать. Знаю, что мое появление в городе и так доставило вам уйму переживаний, но что-то еще беспокоит вас. Вы выглядите бледной, уставшей и такой изнуренной, как будто последние ночи вас мучила бессонница. А так как я только сегодня приехал в Лондон, то вряд ли могу быть причиной вашей подавленности.

Какие бы краски до этой секунды ни играли на щеках. Эйми, теперь она выглядела мертвенно-бледной. Но, расправив плечи, она всеми силами постаралась сохранить самообладание, несмотря на внешнее замешательство.

– Благодарю за заботу, – холодно ответила Эйми. – Могу заверить, что со мной все в порядке.

Однако Ройс не поддался ее уверениям:

– Не лгите мне, котенок!

– Перестаньте называть меня так. Я не вру.

– Да нет же, врете. Я всегда мог различить, когда вы говорите правду, а когда – нет. К тому же вы – та еще врушка.

От подобного замечания Эйми чуть вздрогнула и обхватила себя руками, словно защищаясь от нападения.

– Да ничего серьезного. На самом деле. Я… я только… – Она не решалась продолжить. На мгновение прикрыв глаза, она как будто вела внутренний спор, а затем стремительно выпалила: – Последнее время мне снятся дурные сны. Вот и все.

Ройс нахмурился:

– Какого рода сны?

– Какое это имеет значение?

– Огромное! Особенно если они настолько дурные, что не дают вам спать.

– Но сны не могут принести зла. И в итоге они пройдут. Так всегда бывает.

Что-то в смиренном голосе Эйми насторожило Ройса. Он принялся размышлять, пытаясь сложить воедино все детали. В прошлом оба, Эйми и ее отец, рассказывали Ройсу о ночных кошмарах, мучивших Эйми после смерти матери. Виконт знал, как угнетающе сны действовали на девушку. Годы прошли, прежде чем она смогла оправиться от них. Но во многом их воздействие на Эйми было столь же травматичным, как и трагедия, произошедшая с матерью.