Соблазненная грехом
Шрифт:
– Извини, приятель, – с нежностью в голосе произнесен он. – Я что-то забегался сегодня и забыл о сладостях. В следующий раз обязательно принесу. Обещаю.
К брату подошел Тейн. Широко распахнутыми глазами он смотрел на виконта.
– Ты был солдатом? – выпалил он. – Нам папа так сказал.
– Да, был.
– А солдаты всегда сдерживают обещания, разве нет?
– Так точно. Ну, или, по крайней мере, стараются.
Важно выпячивая грудь, Родди поспешил вступить в разговор, дабы не остаться не у дел:
– Папа говорит, что солдаты
Стоунхерст рассеянно провел рукой по линии шрама, унесшись мыслями куда-то далеко. Его взгляд остановился на одной точке, словно он видел что-то недоступное остальным. На мгновение тень чего-то мрачного и загадочного скользнула по его лицу, а боль, отразившаяся в глазах, заставила Эйми содрогнуться.
– Да, я был ранен в сражении, – охрипшим голосом подтвердил лорд Стоунхерст. – Но по правде говоря, я был ранен задолго до войны.
Что бы это значило? – задалась вопросом Эйми, удивившись собственной любознательности. Даже во времена их былой дружбы он, к огорчению Эйми, предпочитал умалчивать о своем прошлом. Лишь по слухам она знала, что привело его к разрыву с ныне покойными отцом и старшим братом. Хотя ей было известно, что лорд Стоунхерст получил ранение в битве при Ватерлоо, он никогда не говорил об этом так открыто, как сейчас. Все ее расспросы обычно заканчивались одним – лорд замыкался и мрачнел, и Эйми более не смела настаивать на продолжении разговора.
Чувство сострадания переполняло ее, и, решив, что пора вмешаться в разговор, она сделала шаг вперед, привлекая внимание мальчиков.
– Почему бы вам не отправиться поиграть с котенком? – предложила Эйми и отстранила мальчиков от виконта легким подгоняющим жестом.
– Котенок убежал, как только ты упала с дерева, тетя Ми, – с важностью сообщил Родди, топнув при этом ногой.
– Разумеется, он убежал, – передразнила Эйми племянника. – Тогда, может, вы отыщете маму и скажете ей, что пришел лорд Стоунхерст?
Лица мальчишек озарили улыбки.
– Да, тетя, – прокричали племяшки. Виконт стал им уже не так интересен, как только что полученное поручение. Толкаясь и обгоняя друг друга, близнецы понеслись через весь сад – каждый хотел сообщить матери эту новость первым.
Как только мальчишки исчезли за дверью дома, Стоунхерст, стоявший за спиной Эйми, заговорил:
– Да все в порядке. Не съел бы я их.
Она повернулась к лорду и с раздражением ответила:
– Хотелось бы надеяться, что нет. В конце концов, они ведь не хотели обидеть вас. Это всего лишь детское любопытство.
– Мне это прекрасно известно. И что бы вы там ни подумали, не в моих принципах развлекаться, делая детям выговоры.
Эйми промолчала в ответ на его справедливый упрек. Конечно, она знала это. Но и признавать, что больше волновалась не за его гнев в ответ на любопытство мальчиков, а о его возможных переживаниях, вызванных дальнейшими расспросами, она не собиралась.
– Вы
Виконт заметно напрягся и, отвернувшись, опустил голову. После короткой, но достаточно неловкой паузы он холодно ответил, давая понять, что тема закрыта:
– Нет, ничто не изменилось.
Убеждая саму себя, что ответ нисколько не разочаровал ее, а накатившее чувство обиды – что-то иное, Эйми горделиво вскинула голову и предложила:
– Тогда, может, сменим тему?
Обернувшись, лорд Стоунхерст посмотрел на нее через плечо, в движении его губ вновь читалась насмешка.
– Прекрасная мысль! Непременно, давайте примерим маски светской вежливости. О чем же нам побеседовать? Может, о погоде? Или о здоровье вашего батюшки? Или о вашем собственном?
Насмешливые выпады лорда задели Эйми, однако огромным усилием воли она справилась с уязвленным чувством собственного достоинства.
– Славно. Я чувствую себя достаточно хорошо. Благодарю.
В ответ на сжатый ответ Эйми виконт рассмеялся. Дальше она помнила лишь то, как он в несколько огромных шагов преодолел расстояние, разделяющее их, и подошел вплотную. Возвышаясь над ней, он стоял так близко, что Эйми чувствовала крепкий запах его одеколона. Как всегда, этого было достаточно, чтобы вывести ее из равновесия, но Эйми, хоть и с трудом, постаралась сохранить рассудок.
– Ну надо же, какие мы вежливые!
Эйми была охвачена смятением, находясь под прицелом его серых глаз. Он крепко схватил ее руку, скользнув пальцем по царапине, оставленной когтями котенка.
– Нет необходимости кривить душой. Хоть это и не часто случается, но я замечаю, когда вы злитесь. В такие моменты очаровательный блеск ваших глаз служит мне подсказкой, и этот милый маленький ротик становится сморщенным, словно чернослив. Что же не так, мышка?
Эйми вспыхнула. Расправив плечи, она устремила на виконта разгневанный взгляд.
– Не называйте меня так, – прошипела она и дернула рукой в тщетной попытке высвободиться.
– О-о, так вы отрастили коготки со времени нашей последней встречи? Помнится, бывали времена, когда вам нравилось, что я так вас называл.
– Это было давно. Я изменилась.
– Не так уж и давно. Но вполне вероятно, вы правы и роль мышки вам больше не к лицу. Но котенок мне нравится не меньше. Тем более, учитывая обстоятельства, это имя вам подходит больше. Вы так не считаете?
Эйми была вне себя от ярости и уже было открыла рот, чтобы дать виконту достойный отпор, но… Прежде чем она успела сказать хоть слово, его рука взмыла вверх и с нежностью пера дотронулась до ее щеки, в то время как на губах Эйми почувствовала легкое прикосновение его пальцев. Ее словно пронзила молния: каждая клеточка тела отозвалась на неожиданное вторжение, а предназначенные уничтожить противника слова упрека застыли на кончике языка.