Соблазненная
Шрифт:
Темнота была густой и глубокой, как омут. В нескольких дюймах от Стиви Рей уже ничего не было видно. Совсем ничего.
Словно зачарованная, я вглядывалась в черноту и воображала то, что там может скрываться. Подумать только, кто-то или что-то может спокойно рыскать совсем рядом с нами, и мы никогда об этом не узнаем, если только он сам не захочет нам показаться! Разве это не страшно?
Ладно, хватит себя запугивать! Это всего лишь туннель. Дырка в земле. Но меня продолжал терзать необъяснимый ужас. И разумеется, я повелась,
Короче говоря, я поступила так, как поступают тупые блондинки во всех фильмах ужасов. Просто взяла и шагнула прямо в темноту. А потом сделала еще один шаг. И еще.
Меня проглотила жадная тьма.
Умом я понимала, что нахожусь в трех шагах от погреба и друзей. Я слышала, как Дэмьен разливается соловьем на тему религии и различных инкарнаций Богини. Но разум перестал быть моим союзником. Это не разум комком ледяного ужаса колотился у меня в груди. Это мое сердце, моя душа, мой дух — как хотите, так и называйте! — беззвучно кричали мне: «Беги! Уноси ноги! Скорее!»
Я чувствовала тяжесть земли. Мне казалось, будто она заполнила собой туннель, обрушилась на меня… поймала в ловушку… засыпала… задавила…
Дыхание мое участилось. Я знала, что нужно успокоиться, иначе я доведу себя до гипервентиляции, но уже не могла остановиться. Мне хотелось вырваться из туннеля, убегавшего у меня из-под ног в темноту, но я смогла лишь сделать крошечный шажок назад. Ноги мои словно приросли к полу, они отказывались мне повиноваться! Перед глазами у меня поплыли разноцветные точки, а все вокруг вдруг затянулось серой пеленой. И я вдруг стала падать… падать… падать…
ГЛАВА 5
Тьма была беспросветной. Такое впечатление, что вместе со зрением я утратила и все остальные чувства. Кажется, я судорожно хватала ртом воздух и, словно безумная, молотила руками и топала ногами в отчаянной попытке найти хоть что-нибудь, что можно ощупать, услышать или понюхать — хоть что-нибудь, что вернет мне ощущение реальности. Но у меня не было никаких чувств. Плотный кокон тьмы и бешеный стук сердца — вот и все, что я ощущала.
Я умерла?
Нет, похоже, пока нет. Я помнила, что вошла в туннель под бенедектинским аббатством, и была всего лишь в нескольких шагах от своих друзей. Меня напугала тьма, но ведь от этого не падают замертво, правда?
Но я испугалась. Я помнила, что чего-то смертельно испугалась!
А потом все исчезло, и осталась лишь тьма.
Что же со мной случилось?
«Никс! — кричало все во мне. — Помоги мне, Богиня! Пожалуйста, пошли мне хоть какой-нибудь свет!»
«Слушай душой…»
Кажется, я разрыдалась, когда у меня в мозгу прозвучал тихий и нежный голос Богини. Но ее
Как, черт побери, я могу слушать душой ? Я этого не умею!
Я попыталась успокоиться и прислушаться, но кругом была лишь тишина — сводящая с ума, черная, глухая, абсолютная тишина, которую я не встречала никогда в жизни. Мне не на что было опереться в этом жутком мире, я знала только, что…
Внезапная мысль ослепила меня, и моя голова пошла кругом.
Мне было на что опереться. Однажды я уже сталкивалась с такой тьмой.
Я не могла видеть. Не могла чувствовать. Но я могла заглянуть в себя и найти ту часть своей души, которая понимала, что происходит, и могла вывести меня отсюда.
Шевельнувшиеся во мне воспоминания повели меня куда-то далеко-далеко от этой ночи в туннеле под аббатством. Мое сопротивление таяло, как проносившиеся мимо года, и вот, наконец, ко мне вернулась способность чувствовать.
Это произошло постепенно. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова смогла слышать что-то, кроме собственных мыслей.
Но вот до меня донесся грохот барабана и далекие женские голоса. Затем ко мне вернулось обоняние, и я почувствовала затхлый сырой запах, напомнивший мне о туннеле под аббатством. Наконец я почувствовала прикосновение земли к своей голой спине. У меня было лишь мгновение на то, чтобы осмыслить поток вернувшихся чувств, а затем вернувшееся ощущение реальности заставило меня задрожать от страха. Я была не одна! Я была прижата спиной к земле потому, что чьи-то руки удерживали меня, не давая встать!
И тут он заговорил.
«О нет, Богиня, нет! Только не это! Не допускай этого, прошу тебя!»
Это был голос Калоны. Я хотела закричать и вырваться из его рук, но тело мое мне не подчинялось, и слова, сорвавшиеся с моих губ, не были моими словами.
— Ш-шшш, успокойся, любимый. Я с тобой.
— Ты заманила меня в ловушку! — В его голосе звучал гнев, но его руки еще крепче обвились вокруг моего тела, и я узнала холодный жар его бессмертных объятий.
— Я спасла тебя, возлюбленный мой, — услышала я свой незнакомый голос, и тело мое еще откровеннее прижалось к телу Калоны. — Ты не создан для того, чтобы жить в этом мире. Вот почему ты был столь несчастен, столь ненасытен.
— У меня не было выбора! Смертные никогда этого не понимали!
Руки мои обвились вокруг его шеи. Пальцы запутались в мягких густых волосах.
— Но я понимаю. Я одна тебя понимаю. Останься здесь, со мной. Я помогу тебе забыть печаль и неутолимый голод. Я успокою тебя, возлюбленный мой.