Соблазненный обольститель
Шрифт:
– Да, матушка, – ответила девочка, робко косясь на стеклянную витрину магазина, за которой уже хлестал дождь.
От нового удара грома тоненько задребезжали стекла; нарастающий шум ливня заставил мать Бет поднять голову от прилавка. Лицо ее недовольно скривилось.
– Я говорила вашему отцу, что нужно взять карету, – с досадой в голосе сказала она.
За окном в пелене дождя мелькнула ливрея Питера. Лакей рывком распахнул дверь, оставшись стоять на пороге.
– Я достал экипаж, миледи. Правда, пришлось отбиваться от лакея лорда Колчестера, но я взял верх, – с самодовольной усмешкой произнес
Ливи благодарно улыбнулась Питеру и шагнула было к дверям, но нерешительно оглянулась на дрожащую, испуганную девочку. В такой ливень извозчика найти непросто, вдобавок у дамы с дочерьми не было слуги, чтобы послать его на поиски кареты. Малышка Бет съежилась от страха. Казалось, еще раз громыхнет гром, и она расплачется.
Ливи не боялась грозы, но ей приходилось видеть и взрослых женщин, рыдавших от ужаса при виде молнии. Одна из горничных в Холиншеде впадала в панику при малейшем рокоте грома. Однажды девушка так отчаянно билась в истерике, что экономке пришлось приводить ее в чувство пощечинами.
Бет прерывисто вздохнула, подбородок ее дрожал. «Интересно, как сильно я промокну, добираясь пешком до Арлингтон-Хауса под хлещущим дождем?» – задумалась Ливи. Она разгладила ладонями юбки. Шелковое платье в такой день далеко не лучший выбор.
– Простите, мадам, – решившись, обратилась она к леди в шляпке-тюрбане. – Наверное, вам с девочками экипаж нужнее, чем мне. Я взяла с собой зонт, и мой дом не так уж далеко отсюда. – Бедняга Питер промок насквозь, отметила про себя Ливи. Он сможет дойти пешком, ему уже все равно.
– Благодарю вас, – неуверенно отозвалась дама. – Вы очень любезны. Но нам, право, неловко.
– Питер, – распорядилась Ливи, – помогите, пожалуйста, дамам сесть в экипаж.
Согнав с лица удивленное выражение, лакей взял зонт Оливии и почтительно проводил к карете вначале мать семейства, а затем и девочек, одну за другой.
– Могу я оставить у вас покупки? Позднее я кого-нибудь пришлю за ними. – Ливи махнула рукой в сторону груды свертков и картонок со всевозможными мелочами, купленными во время прогулки по Пэлл-Мэлл.
Галантерейщица энергично кивнула, кружевные оборки на ее чепце заколыхались.
– Вам нет нужды кого-то посылать, миледи. Мой внук сейчас доставляет товар другим покупателям, я отправлю его к вам, как только он вернется.
В дверях показался мокрый, покрытый грязью Питер с зонтом в руке.
– Дождь льет как из ведра, миледи, – проскользнув в зал, пробормотал он. Выражение лица слуги ясно выдавало его мысли: только сумасшедшая могла в такую погоду отдать экипаж семейству какого-нибудь адвокатишки из Олд-Бейли [7] .
7
Центральный уголовный суд в Лондоне.
Ливи шумно перевела дыхание, собираясь с духом. «В конце концов, мне никогда особенно не нравилось это платье, – мысленно заключила она. – Бледно-желтый цвет не слишком-то мне идет».
Едва она вышла на улицу, как налетевший ветер подхватил ее и потащил, яростно хлеща юбками по ногам. Ливи споткнулась и едва не упала. Нервно хихикая, она крепче вцепилась в зонт. Казалось, ноги
– Меня впору причислить к лику святых, – проворчала она, дожидаясь, пока проедет чья-то карета, прежде чем перейти улицу. Кучер скрючился на козлах, словно горгулья, нахлобучив шляпу на глаза и высоко подняв ворот плаща.
Внезапно резкий порыв ветра вывернул зонт наизнанку у Ливи в руках, ее возмущенный возглас утонул в шуме ливня. Всего за несколько мгновений она промокла насквозь, словно ее бросили в Темзу. Молча взяв у нее зонт, Питер попытался вернуть ему прежний вид. Но когда спицы со щелчком встали на место, новый мощный шквал вырвал зонт из рук лакея и унес вместе со шляпкой Оливии.
При виде красного от негодования лица слуги Оливия едва не вскрикнула.
– Блюдо убежало вместе с ложкой, – сказала она со смехом, хотя к глазам ее уже подступали слезы. – Не беда, Питер. При таком урагане от зонта мало проку.
Экипаж остановился в нескольких футах от них, а в следующий миг дверца распахнулась, и показалась голова мадам де Корбевиль.
– Садитесь в карету, дорогая! – крикнула графиня сквозь завывания ветра, взволнованно махая рукой. Ливи побежала к экипажу, оскальзываясь и спотыкаясь на мокром булыжнике. Питер помог ей подняться на подножку, едва ли не забросив в карету. Дверца захлопнулась с грохотом почти таким же оглушительным, как удар грома, раздавшийся мгновение спустя. Обессиленная Ливи откинулась на подушки. Карета слегка накренилась, когда лакей забрался на козлы и уселся рядом с кучером.
Отбросив с лица мокрые волосы, Оливия собрала их в узел на затылке. Холодные ручейки полились ей за шиворот, и она невольно поежилась.
– Вы появились как нельзя более вовремя, мадам.
Сестра Девира улыбнулась в ответ. Сейчас, с шаловливой гримаской на лице, она еще больше, чем обычно, походила на брата.
– Рада, что оказалась вам полезна, – проговорила графиня, вытягивая из кармана и подавая Ливи большой, отделанный кружевом платок. – Давайте-ка отвезем вас домой и высушим, пока вы не простудились.
– Уверяю вас, я вовсе не нежный цветок, – запротестовала Ливи, принимая платок. Графиня подтолкнула ближе к Оливии горячий кирпич, согревавший ей ноги. Скинув мокрые туфли и оставшись в чулках, Ливи с блаженным вздохом поставила ступни на пышущий жаром кирпич. – К тому же, – добавила она, стягивая сырые перчатки, – слабого дождика недостаточно, чтобы заставить меня пропустить предстоящие лодочные гонки.
– Будет ужасно досадно, если вам придется трястись в экипаже по дороге в Ранела-Гарденз [8] вместе со мною и с вашим отцом, вместо того чтобы, присоединившись к Ролли и его гребцам, прокатиться с ними на лодке, – весело проговорила графиня, одарив Ливи многозначительным взглядом.
8
Ранела-Гарденз, также Ранела, – публичный парк, открытый в 1742 г. в Челси (в XVIII в. – пригороде Лондона), излюбленное место прогулок лондонской знати; закрыт в 1804 г.