Соблазнить дьявола
Шрифт:
Девеллин ждал семидесятилетия отца, как осужденный виселицы. Его страшил очередной выход в свет, он почти боялся, что отец может просто указать ему на дверь. После удивительного эпизода в «Кросс-Кейзе» он встретился с матерью, предложив ей сделку: Сидони с братом должны быть приняты в объятия как вновь обретенные родственники, а он за это будет присутствовать на балу. Мать слишком уж быстро согласилась, причем со странным блеском в глазах.
Он чувствовал себя игроком перед сдачей, от которой зависело его счастье.
Однако настоящей пыткой стало для него ожидание ответа Сидони. Когда они теперь были вместе, он с трудом сдерживался, чтобы не потребовать ответа немедленно. И все же Девеллин не терял надежды. Говоря практическим языком, он взял Сидони в осаду. Каждое утро посылал ей цветы, каждый вечер – шоколад, а драгоценности настолько часто, насколько осмеливался. Последние она, разумеется, возвращала, но он хотя бы привлекал ее внимание.
Когда наступил знаменательный день, сэр Аласдэр Маклахлан явился к другу с раннего утра, чтобы докучать ему непрошеными советами о жизни, любви и опасностях поддаваться женскому влиянию. Пока Фентон одевал маркиза, Аласдэр сидел у туалетного стола, потягивая бренди.
– Значит, ты скажешь ее светлости, что я заставил тебя приехать? – спросил он, разглядывая золотистую жидкость в бокале.
– Ничего подобного я не скажу, – возразил Девеллин. – Я скажу ей, что приехал объявить о своей помолвке.
– Дьявол! – Аласдэр поставил бокал. – Теперь я никогда уже не получу тот динарий Веспасиана. Слушай, Дев, а знает ли о твоем намерении Сидони?
– Не совсем. – Девеллин вскинул подбородок, чтобы Фентон вытащил прилегающий воротник. – Я могу ее удивить, но когда я возьму быка за рога, и дело будет сделано, ей придется выйти за меня.
– Ну, старина, ты ведь знаешь, как говорят, – с сомнением произнес Аласдэр. – Треснувший колокол не починишь. Она никогда тебя не простит.
– Избавь меня от своих шотландских банальностей, – возразил Девеллин. – Кто-то должен позаботиться о безопасности женщины, и я не могу придумать ничего лучшего.
– Значит, эта выдумка просто благотворительный жест?
– Выше подбородок, милорд, – ворчал Фентон, завязывая галстук.
Маркизу пришлось на время умолкнуть.
– Спасибо, Фентон, – наконец сказал он. – Ты создал очередное чудо.
– Действительно, – сухо подтвердил Аласдэр. – Он выглядит почти цивилизованно.
– Ты ужасный льстец, друг мой. – Девеллин хлопнул его по плечу. – Тогда пошли. У меня еще дело на Стрэнде, и, боюсь, не слишком приятное.
Джордж Кембл оказался не единственным жителем Лондона, которого тем вечером посетил нежданный гость. До наступления сумерек в доме № 14 прозвенел звонок. Поскольку Джулия заканчивала бальный туалет, а Мег взяла свои полдня, дверь пришлось открывать Сидони. Каково же было
– Добрый вечер, мадам Сен-Годар. Я подумала, что вы могли бы сопровождать меня на бал к Гравенелям.
– Сопровождать вас? – Сидони тупо смотрела на нее. Красные перья на шляпе наклонились, когда графиня кивнула.
– Мы с Элизабет решили, что вам не следует ехать одной, – прошептала она. – А как я поняла, ваш брат отклонил приглашение. Могу я войти?
Сидони в конце концов вспомнила о хороших манерах.
– Да, пожалуйста. Кто такая Элизабет?
– Герцогиня Гравенель, – ответила леди Кертон, словно это было и так очевидно. – Мы подруга детства. Разве Элерик не упоминал об этом?
– По-моему, нет. – Сидони проводила ее милость в гостиную. – И вы хотите, чтобы я поехала с вами? На бал?
– Если, конечно, у вас нет других планов.
– Боже мой! Значит, она вам сказала? Я имею в виду герцогиню. Она сказала, что я когда-то была… что я дальняя родственница?
Леди Кертон весьма настойчиво потрепала ее по щеке.
– Дорогая кузина, недавно вернувшаяся из-за границы, – поправила она. – Вы были в трауре, поэтому так редко показывались в свете. Теперь поспешите, дорогая. И ради Бога, придерживайтесь этой истории.
Они приехали на Стрэнд, когда уже почти стемнело. Девеллин распахнул дверцу кареты и спрыгнул на тротуар, опасаясь предстоящей встречи.
– Пойдешь? – спросил он Аласдэра. Тотлениво взмахнул рукой.
– Трое – это уже целая толпа, старина. Кроме того, вид крови вызывает у меня головокружение.
Задержавшись у двери, чтобы Прочесть медную табличку, Девеллин вошел в магазин и остановился, пораженный. Действительно, великолепные безделушки! Кашпо и часы, вазы и флаконы с нюхательной солью, чайные сервизы, канделябры, щиты и мечи – все на вид старинное и очень дорогое. В стеклянных витринах сверкали, переливаясь всеми цветами радуги, антикварные украшения.
Но у Девеллииа не было времени рассматривать это великолепие, ибо на звон дверного колокольчика из-за тяжелой бархатной портьеры вышел молодой человек. Сначала у него мелькнула тень беспокойства, затем он с презрением взглянул на Девеллина.
– Мы закрываемся, месье, – заявил он. – Вы должны прийти в другой день.
– Я узнал вас! – Девеллин подошел к конторке. – Но поговорю с вами позже. А сейчас я хотел бы видеть Джорджа Кембла.
Молодой человек поднял брови.
– Но я не могу вам рекомендовать, сэр. Он советует повару насчет обеда.
Упершись руками в стеклянную витрину, маркиз наклонился вперед.
– А мне плевать, если он даже голым стрижет в ванной ногти на пальцахног. Черт возьми! Где-то здесь должна быть дверь!