Соблазнить холостяка, или Нежный фрукт (Нежный фрукт)
Шрифт:
– Да я бы с радостью, – страстно откликнулась та, прижав кулачок к уютной груди. – Если бы я ему нужна была.
– Ты ему нужна, – не очень убедительно вставил Белоусов.
– Ну конечно! Он умный, а я что?
– И пусть он умный, – уверенно заявила Элина. – Умным тоже нужны женщины.
– Во-во. Это вы правильно сказали. Ему настоящая женщина нужна, а не просто теплое тело в постели.
– Теплое тело в постели – это и есть настоящая женщина, – глубокомысленно заявил Белоусов, с жадностью уничтожая булку, которую
– Жанна, он пропадает, – горячо заговорила Элина. – Он постоянно один, и одиночество сжигает его сердце! Кончится тем, что он с головой уйдет в науку и сделается черствым и…
– И невкусным, – быстро вставил Белоусов.
– Он не хочет на мне жениться, – упрямо помотала головой Жанна. – А без свадьбы я не могу. Я ж в деревне росла, там другие порядки, так что мне стыдно. Вроде я с ним. А вроде и не с ним. Когда ему надо, он меня зовет. А так – живи как хочешь, одна, былинкой на ветру.
На былинку она была похожа меньше всего, и Элина непременно озвучила бы эту мысль, если бы не боялась остаться с носом. А она не могла остаться с носом! Ей хотелось восстановить собственное самоуважение. Грушин ее отверг? Значит, это с ним не все в порядке, а не с ней. И она должна доказать это целому свету! Если она на аркане приведет Жанну к Грушину и силой собственной воли соединит их обоих в пару, ее роль будет выглядеть совершенно иначе, нежели сейчас. Сейчас она – неудачница, которая не смогла соблазнить известного ученого. А завтра она будет героиней, отринувшей предрассудки, умной, прозорливой и энергичной женщиной, поставившей счастье Грушина выше своего собственного. Благодетельницей. Есть разница? Разумеется, есть.
Все будет именно так, если эта клуша не заартачится.
– Мы собираемся поехать к Грушину домой, – взял быка за рога Белоусов. – И хотим, чтобы ты поехала с нами. Тебе даже не нужно будет ничего говорить.
– Мы сами все скажем! – подхватила Элина. – А вы просто останетесь с ним, и дело в шляпе.
– Сегодня я не поеду, – сразу же отказалась Жанна.
В том, как она покачала головой, была такая основательность, что сразу стало ясно – ее решение окончательно и бесповоротно.
– Но почему?!
– Вы что, глупая? Потому что мне надо себя в порядок привести. – У Жанны был расстроенный вид. – Я уж и не помню, когда в последний раз маникюр делала. Грушину без маникюра я ни за что не покажусь.
– Серьезно? – опешил Белоусов.
– Он мастер ручки целовать, – повела плечом Жанна. – Что же я, обломанные ногти ему в нос буду совать? Неприлично.
– Да ерунда все это, – сердито сказала Элина. – Тут судьба человека решается, а вы говорите – ногти!
– Иногда именно от маникюра зависит счастье женщины, – упрямо заявила Жанна. – Я по телевизору видела, в сериале.
– Господи, да кто эти сериалы выдумывает! Вы что?!
– Не знаю, кто выдумывает, но там все происходит точно
– Еще и волосы!
– Сами небось накрученная, как пудель Артемон.
– Вот спасибо за комплимент.
– Жанночка, да ты отлично выглядишь! – горячо заверил Белоусов. Дураку было ясно, что он не кривит душой: на его взгляд, Жанна действительно была хороша, как королевна.
– Ладно, раз без маникюра никак, придется отложить поездку. Но к завтрашнему утру вы управитесь? – деловито поинтересовалась Элина, почувствовав, что эту женщину ей не переспорить.
– К утру управлюсь, – быстро ответила та. Потом посмотрела на гостей исподлобья: – А вы всерьез думаете, что Грушин меня обратно возьмет?
– Мы же не авторы сериалов, – съехидничала Элина. – Но шансы весьма велики.
– Грушин жениться решил, – выложил карты на стол Белоусов. – Не хочет больше в пустую квартиру возвращаться. Страдает. А у тебя с ним, насколько я помню, все же было какое-то взаимопонимание.
Жанна задумчиво завела глаза к потолку.
– Что ж, было кое-какое понимание, – согласилась она. – Только это я его понимала. А он меня как-то не очень.
– Но вы же долго были вместе, – возразил Белоусов. – Привычка для таких, как Грушин, не последнее дело. Да ладно ломаться, он же тебе нравится! Я точно знаю. Так ты согласна?
– Наверное. Я до встречи с Дмитрием Васильевичем была ужасно влюбчивой, – разоткровенничалась Жанна. – Но едва он меня прогнал – все, как отрезало. Ни на кого глаз не ложится. Хотя ухажеры за мной так толпами и ходят.
– Серьезно? – переломила бровь Элина. В ее голосе проскользнула ирония, которую Жанна мгновенно просекла.
– Да я правду говорю. Я женщина видная, тело у меня молодое, упругое, сильное. А мужчины – они же в душе эти… животные мужского пола…
– Самцы, – подсказал Белоусов.
– Вот-вот. Им природа подсказывает выбор делать в пользу таких, как я. Уж у меня-то не будет хилого потомства! Я как в баню пойду, на меня все заглядываются – до чего я статная да гладкая!
– Тогда, может, и маникюр ни к чему? – желчно заметила Элина.
Представив себе эту женщину рядом с Грушиным, она даже зубами заскрипела.
– Нет, Дмитрий Васильевич – человек особый. К нему с обычными мерками подходить нельзя.
– Да, он тот еще фрукт, – подтвердил Бело-усов. – Но ты с ним справишься. У тебя все задатки есть, без дураков. Кроме того, у Грушина сейчас настроение подходящее. Антона Русака помнишь?
– Доктора? – навострила уши Жанна. – Конечно, помню. А что?
– Влюбился! Без памяти. С первого взгляда. Он мне звонил сегодня. Улетел со своей невестой в Рим на выходные. Все происходило на глазах Грушина. Думаю, он поэтому в такую тоску впал.