Соблазнитель, или Без пяти минут замужем
Шрифт:
– Все читаешь?
– Ага!
– И что? – спросил он, протягивая мне бутылку минералки.
– Вот здесь бабка пишет, что сама недавно проверяла клад. Значит, он существует и где-то находится.
– Слушай! – Андреич решительно взял у меня бутылку минералки и открыл ее складной открывалкой. – Тут двух мнений быть не может. Или мы признаем, что клад есть и это не мистификация, либо мы считаем, что это все блеф.
– Я склоняюсь к первой версии, – сказала я, отпивая прохладную воду из горлышка.
– Идет! Тогда нам надо
Я посмотрела на дату письма.
– Да… это из области фантастики. Письмо написано за полгода до ее смерти. Тогда получается…
– Пещера Трех Монахов находится где-то рядом. Неподалеку от дома.
– Но этого не может быть! – энергично запротестовала я. – Никакой пещеры рядом с домом нет.
– А значит, это не пещера! А что-то другое!
– Как это? – не поняла я.
– Ну… – Олег отпил пива. – Это условность, метафора. Что-то, похожее на пещеру…
– А…
– Поняла теперь?
– Поняла, но так мы можем долго гадать…
– Долго! – подтвердил Андреев. – А что делать?
Два дня мы перебирали различные версии и предположения. Мы спорили до хрипоты и прочесали все вокруг в поисках объекта, похожего на пещеру Трех Монахов, но ничего, даже отдаленно ее напоминающего, не нашли…
К исходу второго дня, вечером, за ужином я обвела глазами двор, и словно что-то толкнуло меня в грудь. Я увидела то, чего не замечала раньше. Три кипариса во дворе и небольшой самодельный грот, сложенный из камней. Около него цветочная клумба.
– Слушай, Андреич! – зашептала я ему на ухо. – Похоже, я знаю, в каком именно месте нам надо заняться кладоискательством.
Я оказалась права. И там, под камнями грота, ночью мы с Андреевым обнаружили тот самый клад, который я тщетно пыталась найти на протяжении последнего времени. Он лежал в небольшом сундучке с несколькими отделениями. Я разделила клад на две части: одна из них состояла из археологических находок отца – бронзовых фигурок, древних украшений из золота – браслетов, колец, там же мне попались железный наконечник копья и несколько серебряных монет. Другая часть клада – фамильные драгоценности: жемчужные ожерелья, золотые браслеты с рубинами и изумрудами, кулоны с бриллиантами.
Археологические находки я собиралась передать в какой-нибудь музей, а остальное я аккуратно разделила на две части. Одну – взяла себе, другую – отдала родне.
– Тайник все время находился здесь, – пояснила я Андрееву перед нашим отъездом. – Об этом в письме и писала ему мать. В детстве он называл этот мини-грот пещерой Трех Монахов. Кипарисы и вправду напоминают монахов в капюшонах, стоит только внимательно вглядеться в них. Это был язык, понятный только им двоим, матери и сыну. Посторонний ничего бы не понял. Где-то в районе Южной Демерджи
– Ты же поняла! – возразил Андреев.
– Чисто случайно, – отозвалась я со смехом. – Это то, что называют дурацким озарением.
– Не такое уж оно и дурацкое, – не согласился со мной Олег.
– Ну да! Беру свои слова назад.
Я клала свои вещи в чемодан.
– Слушай, Андреич, а ты будешь звонить мне из Америки?
– Буду, – заверил он.
– Только попробуй не позвони, – пригрозила я.
– Мышонок, можешь не сомневаться.
– Я не сомневаюсь. Только вот… Все равно тревога меня точит. Я буду в Москве. Ты – в Америке.
– Но это же временно.
– Только это меня и успокаивает.
Когда я приехала в Москву, то сразу кинулась искать Шалимова. У меня была к нему парочка вопросов, и хотелось бы услышать на них ответы. Но оказалось, что искать Шалимова – занятие неблагодарное. Мобильный не отвечал, со старой квартиры он, оказывается, съехал, и чужие люди вежливо объяснили, что Игорь Александрович здесь уже давно не проживает. Блин! И где же мне его искать? Я подумала, что ирония судьбы неискоренима. Когда ему надо было, он обрывал мне телефон и все время попадал на меня. Когда надо мне, я в полном ауте.
И все же мне его нужно было найти. Позарез.
Ритка Лебедева без конца названивала мне, спрашивая, когда я к ним приеду, да и Кристи вопила в трубку: «Мамочка, я тебя жду!»
Все склонялось к тому, чтобы рвануть из Москвы и окунуться в садово-дачный мир с изогнутым прудом, заросшим по бокам ирисами и японской ивой с бело-розовыми ажурными ветками, скульптурой лягушки, сидящей в высокой траве, вечерними чаепитиями в беседке у самовара… Все это манило, звало, завораживало.
Но – нет.
Я помнила поговорку «Кончил дело – гуляй смело!». А мне надо было закончить одно дело, потому что только тогда я могла спокойно поехать на дачу и отдохнуть среди близких людей.
Но Шалимов исчез. Словно сквозь землю провалился.
Август был жарким. Как на грех, у меня в квартире сломался кондиционер, а тащиться с ним в ремонт не хотелось. Я принимала несколько раз в день холодный душ; он ненадолго приводил меня в чувство, а потом я опять изнывала от жары, распахнув настежь балкон и открыв окна.
У меня оставалось всего пять свободных дней.
Я это знала, но упрямилась, не желала идти на поводу у обстоятельств. Шалимов был прав, называя меня несносной и упрямой женщиной. Я была такая. Наверное, мне надо было плюнуть на ситуацию, которую я не могла изменить, и уехать на дачу. А вопрос с Шалимовым утрясти потом, когда он объявится.
Так нет. Я набирала его номер каждый час третий день подряд, с маниакальной надеждой ожидая, что услышу не «абонент временно недоступен», а голос Шалимова.