Соблазнительное предложение

Хеймор Дженнифер

– Да уж. – Люк нахмурился. – Любопытно, почему такой человек связывается с мерзавцами вроде Роджера Мортона.

– Думаю, есть только один способ узнать.

– Спросить, – сказал Люк.

– Именно.

Спустя десять минут они проехали через железные ворота к особняку, напомнившему Эмме отцовский дом в Бристоле. Только этот был старше, что подчеркивалось круглыми сказочными башенками с зубцами и прорезями для лучников по обеим сторонам фасада.

Люк осадил лошадей и посмотрел

на дом.

– Рановато для светского визита.

– Наш визит сложно назвать светским, – напомнила Эмма.

Из конюшни прибежал мальчик, взял вожжи. Люк с привычной легкостью соскочил с двуколки и помог сойти Эмме.

– Готова? – пробормотал он.

Она кивнула, коротко выдохнула:

– Да.

Он улыбнулся и повел ее к массивным парадным дверям.

Едва они приблизились, дверь отворилась. На пороге стоял мужчина, наверняка дворецкий – пожилой, очень худой, прямой, с бесстрастным взглядом.

– Сэр. Мадам.

Люк посмотрел на него со скучающим видом.

– Лорд Лукас Хокинз и миссис Андерсон желают видеть мистера Макмиллана.

Эмма облегченно выдохнула. Она просила его использовать ее девичью фамилию, опасаясь, что у Макмиллана возникнут подозрения, если он узнает, что к нему с визитом явилась жена Генри Кертиса.

– Позвольте вашу карточку, сэр, – чуть презрительно произнес дворецкий. Эмма отметила, что не слышит и намека на шотландский акцент.

Люк возвел глаза к небу.

– Нет. Нет никаких карточек.

– Очень хорошо, сэр. Я осведомлюсь, дома ли мистер Макмиллан. Прошу меня простить.

Дверь довольно громко захлопнулась.

Эмма взглянула на Люка.

– А если он нас не примет?

Люк пожал плечами и спокойно ответил:

– Мое имя открывает передо мной двери в большинство подобных домов. – Он поморщился. – Разумеется, не потому что это я, а потому, что оно связано с герцогом Трентом.

– О, – выдохнула Эмма.

– Все знают Трента. Хотя бы понаслышке. И каждому хочется подольститься к нему, добиться его благосклонности.

– И часто ты пользуешься своим именем, чтобы получить какую-то выгоду? – Эмма спросила без неприязни. Ей и в самом деле было любопытно, потому что до сих пор он этого не делал.

– Нет, – бесстрастно ответил Люк. – Я этого терпеть не могу и сегодня воспользовался именем исключительно ради тебя. И ради моей матери.

Она хотела прикоснуться к нему, но торопливо опустила руку, потому что дверь снова распахнулась.

– Мистер Макмиллан собирался поехать на мануфактуру, но готов вас принять, – все так же презрительно возвестил дворецкий. – Прошу следовать за мной.

Они вошли в огромный холл, где все было из белого мрамора за исключением позолоты на люстре

и нескольких предметов позолоченной мебели, расставленных вдоль стен.

Шаги их отдавались зловещим эхом, пока они пересекали огромное пространство.

Люк за спиной у Эммы передернул плечами и прошептал:

– Почти как в Айронвуд-Парке.

Это ее удивило. Она всегда представляла себе дом его детства величественным и внушительным, но никак не холодным и голым. Впрочем, сейчас не время расспрашивать.

Они прошли вслед за дворецким сквозь арку дверного проема и стали подниматься по изогнутой дубовой лестнице. На площадке он распахнул чудовищную резную дверь и объявил:

– Миссис Андерсон и лорд Лукас Хокинз, сэр.

И отошел в сторону, давая им возможность войти в комнату.

Люк с Эммой шагнули в элегантную гостиную, обставленную темной мебелью (еще здесь были мраморные столешницы и позолоченные канделябры), чем-то напоминающую гостиную, где ее отец принимал посетителей в те давние дни, когда в их дом в Бристоле приходили с визитами.

В центре комнаты стоял мужчина – худой, как и его дворецкий, старый, с копной густых седых волос. Он улыбнулся и протянул обе руки, приветствуя их, словно встречал старых друзей, которых долго ждал.

– Ну, доброе утро, – тепло обратился он к Эмме с легкой шотландской картавостью, но почти незаметным акцентом, словно много лет провел в Англии. – Должно быть, вы и есть миссис Андерсон.

– Рада знакомству, – пробормотала она, слегка заинтригованная, поскольку ожидала встретить человека крайне неприятного, но его интонации ничем не напоминали тон его письма к Мортону.

– И лорд Лукас. Как приятно наконец-то познакомиться с вами! Я имел честь встретить вашего брата на обеде в Лондоне прошлой весной.

Люк искоса взглянул на Эмму, и, несмотря на насмешливое выражение его лица, она заметила мелькнувшую в глазах боль и только теперь поняла, как сильно он ненавидит отношение к нему людей, считающих его не отдельной личностью, а приложением к герцогу Тренту.

– Рад знакомству, – вежливо отозвался Люк, но на его щеке дернулся мускул, и Эмме показалось, что он стиснул зубы.

– Я был очень рад услышать о его бракосочетании и несколько недель назад послал поздравительное письмо. Вы не знаете, он его получил?

– Простите, – буркнул Люк, – представления не имею.

Макмиллан не сумел уловить его настроения и разливался соловьем:

– Я также написал ему о предложенных парламентом мерах, обеспечивающих некоторое облегчение тем из нас, торговцам, кто потерял в море всю соль во время прошлогодних штормов.

– Мм. – Лицо Люка помрачнело еще больше.