Соблазнительный дьявол
Шрифт:
Я слышу улыбку в его голосе.
— Ты извращенец, — вздыхаю я.
Его усмешка, темная и дымная, проходит по моей шее и заставляет меня вздрогнуть. Этот звук должен быть запрещен. Я стараюсь не хлопать рукой по своей покалывающей шее.
— Ты даже не представляешь, маленькая воровка.
Девушки вдоль боковой линии смотрят в нашу сторону. Я ступаю по их территории, просто находясь здесь. Товарищи Девлина по команде на поле ухмыляются.
— Вы все должны мне пятьдесят баксов, — зовет Бишоп из центра, его руки вытянуты над
Со стороны других игроков раздаются стоны. Отлично, теперь они ставят на то, о чем ничего не знают. Они, наверное, думают, что мы с Девлином какие-то странные.
В моей коллекции книг в мягкой обложке есть несколько полных книг. Я знакома с идеей о том, что ненависть перерастает в любовь. Чушь. Не в нашем случае.
— Почему ты заставляешь меня это делать? — шиплю я. — Какое извращенное удовлетворение это тебе приносит? И еще… чего ты хочешь?
Руки Девлина крепко обхватывают мою талию. Он подталкивает меня вперед, и я неловко ступаю, когда он обхватывает меня.
— Потому что. — Его голос звучит жестко рядом с моим ухом. — Я хочу заставить тебя извиваться ради меня.
Мой живот скручивается в тугой узел и горячая пульсация жара пульсирует между моих ног. Неужели ему нужно говорить прямо возле моего уха и дышать мне в шею?
Мы доходим до боковой линии, и он отпускает меня, только чтобы обойти вокруг, притягивает меня к себе и его руки ложатся на мои бедра.
Я заглядываю в его глаза, пытаясь прочесть тайну, скрытую в черноте. Я не верю, что интерес в его выражении предназначен для меня. Это для показухи. По какой-то причине он хочет, чтобы они все поверили, что я ему нужна.
— Ты принесла помпоны для поддержки?
Вопрос выбивает меня из колеи, когда я пытаюсь понять его.
Я фыркнула. — Да, я точно могу спрятать помпоны в этом дерьме.
Ухмыльнувшись, Девлин поправляет край юбки. Я открываю рот, но тут же закрываю его, когда он проводит пальцами по моему бедру. Он двигается выше, забирается под жилет, поглаживая мой живот. Его прикосновение нагревает мою кожу и заставляет меня бороться с дрожью.
Я ненавижу то, что он может заставить мои внутренности свернуться. Что со мной не так?
Девлин задумчиво хмыкает. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. Никакого практического места для хранения.
У меня отпадает челюсть. Плечи Девлина сотрясаются от тихого смеха. Он… веселится. Пока он мучает меня с аудиторией.
— Прекрати наслаждаться этим, — огрызаюсь я, бросая взгляд на группу девушек неподалеку.
Если они не ненавидели меня раньше, то теперь точно ненавидят. На мне их любимый красавчик. Я не хочу прикрывать свою спину от нападок злобных девчонок в довершение к играм Девлина. Он делает меня более заметной, рисует на моей спине кровью еще большее яблочко.
— Но это так весело. — Девлин наклоняет голову, чтобы улыбнуться мне.
Эта улыбка удивляет меня, потому что она не похожа на его
— Перестань. — Смутившись, я прижимаю ладони к его груди и толкаю. — Иди играй в футбол.
Девлин накрывает мои руки своими, прижимая их к своей майке. — Пожелай мне удачи. Ты моя личная команда поддержки.
— Тебе это не нужно. — Мне нужно, чтобы он ушел из моего пространства. Мне нужно очистить голову, найти свое счастливое место, чтобы сделать то, что он приказал.
Угроза оговорки о поцелуе висит над моей головой.
— Блэр.
Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ним. Волосы свисают ему на лоб, одна сторона его рта приоткрыта, в его взгляде пляшет лукавое веселье.
О, Боже. Я не думала об этом весь день, слишком занятая тем, что терпела унижение, надевая форму группы поддержки. Если я не поцелую его в конце тренировочного матча, мне не заплатят.
Девлин снова сжимает мои руки. — Ты отстой. Скажи «удачи, Девлин» или что нибудь в этом роде.
Я облизываю губы. Девлин нацеливается на мой рот.
— Удачи, придурок.
— Дев, пошли! — зовет Бишоп.
— Через минуту, — кричит он в ответ, пристально глядя на мои губы. Его большой палец проводит по ним. — Ты здесь, чтобы болеть за меня. Когда я выиграю, я приду за ними.
Мой желудок опускается на дно.
Девлин усмехается, что бы он ни нашел в моем выражении лица, как у оленя в свете фар, затем щиплет меня за щеку, прежде чем выбежать на поле. Собравшиеся девушки визжат ему вслед, формируя свой собственный отряд. Я стою там, ошеломленная.
Я прикасаюсь к своим губам, на которых задерживается его мягкая ласка. Его слова повторяются в моей голове.
Когда я выиграю, я приду за ними.
Все мое тело сотрясает дрожь от горячих и холодных ощущений, пробегающих по коже.
Как я могу возбуждаться прямо сейчас? Разве это не делает меня какой-то извращенкой — хотеть поцелуя от парня, который издевался надо мной три долгих года?
Вытирая лицо, я думаю, что наконец-то понимаю дилемму, с которой Джемма столкнулась в прошлом году.
Никогда не думала, что столкнусь с той же проблемой.
— Знаешь, — говорит одна девочка, которая отрывается от группы и пересекает невидимую линию на песке между нами. — У Девлина нет подружек. Он занимается перепихоном. Так что, что бы ты ни думала, что у тебя с ним есть, это ненадолго.
Обычно я бы проигнорировала ее. Черт, я согласна с ней. Но мне становится трудно выносить чужое дерьмо, пока я держу язык за зубами. Жгучая потребность дать отпор разгорается под моей кожей.
Наклонив голову, я щелкаю языком в знак сочувствия. — О, ты ревнуешь? Это мило. А ты знаешь, что ревность возникает из-за чувства угрозы?