Соблазны бытия

Винченци Пенни

– На меня ничего не нашло, – твердо возразила Дженна. – И не смей так говорить о моей маме.

– Что, правда не нравится? Или сама не слышала от нее: «Ты занималась музыкой? Ты прибрала у себя в комнате? Ты прочитала эту замечательную книгу?» Уши вянут!

– Заткнись! – бросила ей Дженна и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

* * *

– Боже мой! – стенала Иззи. – Боже мой! Ник, что мне теперь делать? Отец прислал письмо. Просит приехать на Рождество в Лондон. Я же не могу. Я никак не могу.

– Почему не можешь, дорогая?

–

Ты же знаешь. Вы оба знаете.

Мальчики невольно стали ее наперсниками. В ту, самую первую жуткую неделю, устав гадать о причинах ее постоянной слезливости, они забеспокоились. Мало того, что ее уныние отражалось и на их настроении. Гораздо хуже было то, что Иззи не могла работать.

– Иззи, мы рассчитываем на тебя. И потом, ты же являешься партнером нашей фирмы. Если фирма рухнет, плохо будет и тебе, и нам тоже. Ты же не хочешь, чтобы так случилось?

Они не упрекали ее, не взывали к совести. Они просто хотели знать причину. Их забота сделала свое дело: Иззи медленно, краснея, бледнея и всхлипывая, рассказала о случившемся. Разговор происходил в «Чамлиз». Ник и Майк сидели по обе стороны от нее, угощали бурбоном, вкус которого она добросовестно пыталась полюбить. В конце рассказа они заявили Иззи, что ей не в чем себя упрекать.

– Слушай, этот парень просто шмук [15] , – сказал Майк. – Абсолютный шмук. Я всегда так о нем думал.

15

Шмук– тупица, бездарь, идиот, ничтожество (идиш).

– Неправда, – возразила Иззи. – Он вам нравился. И не надо так говорить о Джорди.

– О’кей. Он не шмук. Он просто придурок и трус. Если нет, то почему он не здесь? Почему никак не позаботился о тебе? Вместо этого он быстренько смотался в Вашингтон, под крылышко к своей мамочке.

– Майк! Не смей! – Иззи вскочила на ноги, сердито сверкая глазами. – Я не хочу, чтобы вы мыли ему кости. И потом, мы оба с ним виноваты.

– Ну хорошо, дорогая. – Ник взял ее за руку и заставил снова сесть. – Он потрясающий парень, выдающийся представитель рода человеческого. По этому пункту мы достигли полного единства. Но он прекрасно знал, что обманывает тебя, когда говорил про распавшийся брак. А ты не знала. Точнее, знала только то, что он тебе преподносил.

– Ник, он и сам не представлял, что она в таком ужасном состоянии.

– А должен бы представлять, поскольку это его жена. Но мы не будем уходить в сторону. Важнее всего то, что тебя поймали… – Ник вдруг умолк и посмотрел на Майка. Майк отхлебнул пива и поперхнулся. Ник едва сдерживал смех.

– Что это с вами? – сердито спросила Иззи.

– Извини, дорогая. Я хотел сказать, что тебя поймали в пикантной ситуации.

– Ты не это хотел сказать! – Иззи наградила его еще одним испепеляющим взглядом. – Ты хотел сказать, что меня поймали со спущенными штанами. Ошибаешься. Я же рассказывала, как все произошло. – Иззи непроизвольно хихикнула, потом замолчала. Ее тоже душил смех

вперемешку со слезами.

– Вот так-то лучше, – улыбнулся Ник и обнял ее. – Теперь ты сможешь простить себе эту историю. А то послушать тебя, так ты чуть ли не убийство замышляла, хотя на самом деле это был всего-навсего роман с почти разведенным мужчиной. И что в твоем романе ужасного?

Иззи перестала смеяться:

– А ужасного в нем то, что жена Джорди была моей лучшей подругой. Всю свою жизнь, с самого детства, я видела от нее только хорошее.

– Я тебя понимаю. Тут действительно все очень серьезно. Но, судя по твоим рассказам, эта женщина сама во многом виновата. Ее сын был совершенно неуправляемым, упорно не желал ладить с Джорди, а она ставила сына на первое место. Так чего же удивляться, что в один прекрасный момент Джорди собрал вещички и ушел? Она что, наивна? Или глупа?

– Мальчики, не торопитесь с выводами, – вступилась за Адель Иззи. – Вы многого не знаете. Во время войны ей пришлось очень тяжело.

– Во время войны? Дорогая, война закончилась более двенадцати лет назад.

– Я знаю, но… – Иззи пришлось рассказать им про жизнь Адели в Париже и про Люка.

Оба внимательно слушали.

– А что ты скажешь про ее дочку? – спросил Майк. – Девица такая же, как ее брат? У нее тоже были стычки с отчимом?

– Нет. Она его обожала.

– Так. Интересно. Тогда получается, что сын этой Адели – шмук еще тот. Думаю, здесь ты спорить не станешь. И если твоя подруга этого не понимает, она просто запуталась и ей позарез необходима помощь психиатра. Знаешь, Иззи, я начинаю думать, что в случившемся не виновата ни ты, ни твой ухажер. Главная виновница – Адель. Тяжелая она дама.

– Ну что вы на нее ополчились? – застонала Иззи. – Она…

– О’кей. Можешь нам не рассказывать. Она живое чудо, помесь Марии Магдалины с Жанной д’Арк. Оставим ее в покое. Леди Изабелла, ты угодила прямиком в осиное гнездо. Тебе нужно поскорее выбраться оттуда, пока тебя не искусали вдоль и поперек. Позволь нам позаботиться о тебе, чтобы с тобой не случилось новой беды. Допивай бурбон и двинули в другое заведение, где можно поесть. Как насчет тарелки чоп суи?

Иззи впервые за прошедшие дни ощутила голод.

– Вы очень добры ко мне, – сказала она.

– Дорогая, сейчас наш черед. В свое время твоя доброта нас спасла.

* * *

– А почему бы тебе не пригласить отца сюда? – предложил Ник. – Напиши ему, что хочешь встретить Рождество в Нью-Йорке. Если надо, мы присоединимся и поможем ему весело провести время.

– Он вряд ли согласится, – сказала Иззи, медленно пережевывая эту идею.

– Хочешь пари?

* * *

– Я подумываю на Рождество отправиться в Нью-Йорк, – сказал Себастьян.

– Захотелось повидать Иззи? Прекрасная мысль. Я могла бы поехать с тобой.

– Селия, во-первых, тебя не приглашали, а во-вторых, ты еще недостаточно окрепла. Я и сам толком не знаю, поеду или нет. Иззи пишет, что уступит мне свою кровать, но предупреждает, что кровать особым удобством не отличается. Вдобавок в ее квартире довольно холодно.