Соблазны бытия
Шрифт:
– И еще слепой, – добавил Джей.
Джайлз с Венецией недоуменно посмотрели на него. Джей смущенно улыбнулся:
– Но ведь это правда. Не понимаю, почему все так осторожно обходят этот момент. Слепота – часть его мифа, о чем вы знаете не хуже меня. Замечательная история, которая всегда была частью его легенды. Вначале – парень из золотой молодежи. Потом – храбрый летчик, участник битвы за Британию, пожертвовавший зрением ради победы своей страны. И так далее и тому подобное.
– Надеюсь, ты не считаешь, что Кит делает капитал на своей слепоте? –
– Разумеется, не считаю. Отчасти он до сих пор не может смириться с потерей зрения. Но в профессиональном плане слепота ему ничуть не вредит.
– Если хочешь знать мое мнение, ты говоришь грубые и обидные вещи, – сказал Джайлз.
– Прекратите оба! – накинулась на них Венеция. – Это не имеет никакого отношения к нашему разговору.
– Не совсем так, – не сдавался Джей. – Все это составные части популярности Кита и успеха его книг. А заодно и успеха издательства. И вот здесь мы проиграли. Не обижайтесь, я говорю сейчас об интересах нашего дела. Полагаю, что никакая сумма денег не смогла бы убедить Кита остаться. Или торг возможен?
– Он же сказал, что не останется ни на каких условиях. Ты сам слышал.
– Слышал. Но есть разница между тем, что он говорит и что подразумевает. Если мы предложим ему по-настоящему крупную сумму…
– Джей, это ничего не изменит. Честное слово. Здесь исключительно вопрос принципа. И потом, денег у Кита более чем достаточно. Нашему бедняге не надо думать, на что содержать семью. Запомни это крепко и не тешь себя иллюзиями. Кита мы теряем. А ты знаешь, что случается, когда издательство покидает крупный автор. Все остальные наблюдают за ним и строят догадки, почему он так поступил. И вот это может оказаться очень опасно как для «Литтонс», так и для всех нас.
Глава 4
Она боялась, что все пройдет ужасно. Так оно и случилось. Напряженное, полное неловкости и даже печальное событие. День, который стараются поскорее забыть. Совсем не такой, каким надлежит быть дню свадьбы. Главное, что он все-таки закончился. С этой мыслью Барти улеглась в постель. Не она одна была рада окончанию сегодняшнего дня. Подспудно этого ждали все, делая вид, будто все идет замечательно, боясь, как бы не стало хуже, и надеясь, что худшее уже позади.
Как всегда, положение во многом спас Бой, приложив огромные усилия, чтобы торжество протекало в спокойной и сравнительно непринужденной обстановке.
– Она все равно выйдет за него замуж, – втолковывал Бой близняшкам, обедая с ними в один из вечеров накануне свадьбы. – Так зачем превращать свадьбу в отвратительный семейный раскол? Арден – вполне порядочный человек. Возможно, он действительно осчастливит Селию. У меня он не вызывает никаких опасений. Насколько помню, Адель, тогда он отнесся к тебе как настоящий джентльмен. Согласна?
Адель кивнула. Ее бегство из охваченной войной Франции и роль Банни Ардена не относились к числу приятных воспоминаний. Их лучше лишний раз не ворошить. Слишком много было там и страшного, и такого, что до сих пор вызывало
– Да, настоящий джентльмен, – наконец произнесла она вслух.
– С этим человеком не все так просто, – мрачно заметила Венеция, – и ты, Бой, знаешь, что именно. Когда-то это вызывало в тебе ненависть.
– Было такое. Но мы все допускаем ошибочные суждения.
– Бой! Дело не только в ошибочных суждениях. Как ты помнишь, Арден в свое время придерживался определенных убеждений. Он был главным сторонником политики уступок. Лучший друг Освальда Мосли и даже гость Геринга. Мама тогда целиком находилась под его влиянием. Только Адели мамины знакомства не очень-то помогли, учитывая, что Люк был евреем и все прочее. Согласен?
– Но ведь он покаялся в своих ошибках.
– И мама тоже, – сказала Адель. – Мы с ней тогда сильно поссорились. Потом она специально поехала в Париж, чтобы извиниться передо мной и Люком. И лорд Арден действительно мне помог, этого я не смею отрицать. Если бы не он, я бы не вернулась домой. Поэтому…
– Вот-вот. Поэтому мы должны принять его и не мешать счастью вашей матери. Так что, девочки, присутствие на свадьбе строжайше обязательно. Включая всех детей. Всех. Адель, не смотри на меня так. Лукаса это тоже касается.
– Да, ты прав. Просто я…
– Что?
– Знаю, – сказала Венеция. – Я тоже. Они все это говорили.
– Что говорили? – устало спросил Бой.
– Удивлялись, почему мама так быстро вступает в новый брак. И меня это тоже удивляет. Сам знаешь. Отец умер всего год назад. Не понимаю, зачем ей официально выходить за лорда Ардена? Могли бы оставаться друзьями. Кому какое дело?
– Я выхожу за него замуж, – твердо заявила Селия, когда вскоре после приезда Барти они встретились за обедом. – Хочу, чтобы все было честь по чести. К чему мне этот мутный поток сплетен? И о нем, и вообще. Ты же знаешь, Барти, я терпеть не могу беспорядка.
– Это я знаю. И все же…
– Я очень любила Оливера. Повторяю, очень. Он был потрясающим человеком. А каким мужественным! Он был превосходным отцом, особенно для тебя. В большей степени, нежели для своих детей. Мне бы не стоило произносить таких слов. Я никогда не говорила об этом и больше не скажу. Но мы обе должны это признать. Оливер очень много значил для тебя. Представляю, как должен оскорбить тебя мой новый брак.
Барти спокойно выдержала ее взгляд.
– Есть такое. Чуть-чуть, – призналась она.
– Барти, я становлюсь старше. Не старею, упаси боже. Именно старше. Еще один факт, который я нечасто признаю. И, по правде говоря, я вдруг обнаружила, что мне перестало нравиться одиночество. Меня это удивило. Честное слово. Я всегда наслаждалась и обществом самой себя, и работой. Похоже, оба этих состояния взаимосвязаны, и когда уходит одно, уходит и другое.
– Селия, я просто отказываюсь верить, что вы навсегда потеряли интерес к работе. Работа, «Литтонс» – это ваша жизнь. Так было всегда.