Соболиная вершина
Шрифт:
Мои мышцы уже разогрелись, и с каждым вдохом чистого воздуха, который я втягивала в лёгкие, я чувствовала себя всё более умиротворённой в своём решении.
Сегодня был последний день, когда я поднималась на Соболиную вершину. Найдём мы отца или нет, я больше сюда не вернусь.
Мы с Матео найдём другие места для прогулок. Будем исследовать горы вокруг нашего домика или открывать для себя уголки на ранчо. Но с Соболиной вершиной я прощаюсь навсегда. Я не вернусь и в то место, где мы с отцом жили.
Пришло время двигаться дальше. Вместе с Матео и Алли.
—
Я обернулась и увидела его совсем рядом.
— Что?
— Какими они были? Твои сёстры?
— Хэдли и Элси, — до сих пор было непривычно произносить их имена. Это всё ещё причиняло боль. Но я больше не хотела их скрывать. Особенно от Матео.
— Они были очень красивыми. Их волосы были чуть темнее моих, но глаза у нас были одинаковые. Они были так похожи, что их трудно было различить, если только не знать их. Они часто разыгрывали людей просто ради смеха. Когда Вэнс стал напарником отца и начал приходить к нам на ужин, они несколько месяцев его обманывали, пока он не понял, кто из них Хэдли, а кто Элси.
— Как он разобрался?
— По прозвищам, — я сбавила шаг и посмотрела на Матео. — Отец подыгрывал им, но всегда звал их правильными прозвищами. Элси он называл Росток. А Хэдли...
— Мармеладка.
Я кивнула.
— Вера, — он остановился. — Ты не сказала мне о прозвищах. Я бы выбрал другое.
— Знаю, — я грустно улыбнулась. — Но мне нравится, что ты зовёшь Алли Ростком. И мне показалось правильным, что я могу звать её Мармеладкой.
Он сократил расстояние между нами и, заглядывая на меня из-под козырька бейсболки, замер. Сегодня он надел простую серую футболку, ткань которой плотно обтягивала его широкую грудь.
Я обняла его за талию, спрятав руки в задние карманы его джинсов.
— Моим сестрам ты бы понравился. Они были остроумные, шумные, милые и саркастичные. Элси наверняка захотела бы огромную пряжку на ремне, как у тебя, и ковбойские сапоги, чтобы называться ковбойшей. А Хэдли попросила бы научить её ездить верхом. Они обе бы умоляли отца купить им лошадей.
Матео чуть потянул меня за конец хвоста.
— Что ещё?
— Хэдли мечтала стать актрисой. Элси хотела написать книгу про всадников на драконах. У них было невероятное воображение. Всё для них превращалось в драму. Они всегда были вместе. И они так и не научились стучать в дверь, — я усмехнулась. — Это сводило меня с ума. Я закрывала дверь в свою комнату, а через две секунды они уже врывались, чтобы рассказать историю, посплетничать или ограбить мой шкаф для их очередного костюма.
Я всё ещё помнила их лица, но уже не могла вспомнить голоса.
— Я скучаю по их шуму.
— Мне жаль.
Я почувствовала, как нос начинает щипать, но быстро вдохнула, прогоняя угрозу слёз.
— Мы слишком долго избегали разговоров о них.
— Я рядом, — мягко ответил Матео. — В любое время.
Может быть, если я буду говорить о сестрах чаще, то снова услышу их смех. Может быть, если перестану прятаться от воспоминаний, они станут ярче, а не угаснут.
— Вэнс кремировал их и развеял прах на лугу. Когда мы вернулись в Айдахо
— Конечно.
— Спасибо.
— Тебе не нужно меня благодарить, Персик. Мы всегда вместе. Отсюда до Айдахо и хоть на край света.
Как он всегда знает, что сказать? Сегодня мы не шли на край света, всего лишь к озеру. Я взяла его за руку, переплела наши пальцы, и мы продолжили подниматься по тропе.
На подъём к вершине горы у нас ушло два часа. Ещё миля узкой тропой через лес — и мы были у озера.
Тропа становилась всё менее заметной, и в одном месте упавшее дерево перекрыло путь, нам пришлось его обойти. Но вскоре привычный запах хвои сменился свежим и лёгким ароматом.
Тропа привела нас прямо к берегу. Озеро было размером с футбольное поле, его длина втрое превышала ширину. Вода была кристально чистой и гладкой, как стекло. Лёгкий ветерок едва рябил её поверхность.
Оно было завораживающе красивым. Пугающим, но прекрасным.
Мое сердце заколотилось, страх начал сковывать меня, но тут Матео крепко схватил меня за локоть.
Я привалилась к нему, черпая силы из его уверенности.
— Все в порядке.
— Вера, — резкость в его голосе заставила меня выпрямиться.
— Что? — я проследила за его взглядом.
На другом берегу озера стоял человек.
Папа.
Я ахнула.
Неужели это действительно он? Если бы не хватка Матео, я бы подумала, что он привиделся мне.
Но это не было иллюзией. Его борода была такой же растрепанной, рыжеватой.
Мы нашли его. Наконец-то. Я нашла его.
Он был жив.
Папа стоял, пораженный, смотря на нас. Даже с этого расстояния я видела, как его лицо побледнело. Шрам на щеке казался слишком розовым, волосы — слишком седыми, фигура — слишком худой. Таким же он был в тот день, когда я мельком увидела его несколько недель назад.
Он знал, что я искала его. Видел, как я иду за ним.
И все равно ушел.
Я сделала шаг вперед, к воде.
Мое движение словно выдернуло его из оцепенения. Он прижал руку к сердцу, его лицо исказила боль.
Он снова собирался уйти.
— Нет, — мой голос, твердый и громкий, разнесся над водой. — Не смей убегать от меня.
— Уходи, Вера. Забудь обо мне, — ответил он, и его голос дрогнул. Но, Боже, как же было хорошо снова его услышать. Увидеть его.
Он был жив.
Два года страха и сомнений улетучились. Он был жив.
И он снова покидал меня.
Папа развернулся к лесу.
— Стой!
Его плечи опустились. Он остановился. Но не обернулся.
Четыре года я следовала за ним по дикой природе, и он всегда был с рюкзаком. Сейчас его не было, и это делало его уязвимым. Меньше. Слабее.
Но все еще достаточно сильным, чтобы уйти.
— Не уходи, — закричала я. — Пожалуйста, папа.
Он повернул голову, его профиль обернулся ко мне. На лице застыла печальная, безнадежная улыбка.