Собрание произведений
Шрифт:
— Об этом я не подумал, — мрачно кивнул Загит. — Ты прав. Но что тогда делать с заказом? Я один за две недели не справлюсь при всем желании.
— Так и не надо за две. — улыбнулся я ему, — это ведь просто предварительный разговор был. Объясните этому заказчику все резоны. Он сам должен быть заинтересован в безопасности всего этого мероприятия. Скажите, что сделаете все сами, но срок установите побольше, скажем, недели четыре. Успеете?
— Скорее всего, — кивнул Загит. — Но я не хочу на целый месяц от Аннушки уезжать.
— Ну так и зачем? Езжайте с ней вместе, — взглянул на него удивленно. — Это же Крым. Море, солнце,
— Кхе-кхе, — закашлялся при последнем слове Загит.
— Ну да, остановимся на вине, — усмехнулся я. — Рассматривайте всю эту затею, как шикарный отпуск с возможностью неплохо заработать. Два в одном, так сказать. Договоритесь с заказчиком о датах, оформите отпуска в одно время, отгулы заберите все, что накопились, уверен, что у обоих полно этого добра, и езжайте на месяц на море.
— А идея хороша, — расцвел Загит. — Спасибо, Паша! Пойду Аннушку обрадую.
Пожав мне руку, тесть тут же умчался домой.
— Ну что, Тузик, — повернулся я к песелю, — раз уж вышли, пойдем побегаем. Не пропадать же прогулке.
Радостно гавкнув, пес припустил вперед по привычному нам обоим маршруту.
Глава 22
Бургас, Болгария.
Болгария встретила съемочную группу и Галию палящим солнцем и удушающей жарой. В Бургас они прилетели уже ближе к вечеру, но по ощущениям Галие казалось, что сейчас полдень. При выходе из самолета их обдало таким жаром, что она изумилась. Словно в Сахару прилетели, — думала Галия, спускаясь по трапу. Хотя в Сахаре, конечно, не была.
В здании аэропорта легче не стало. Было очень душно, кругом сновали сотни пассажиров в поисках своих спутников и багажа.
— Оживленно тут, — ошеломленно произнес Семен Денисович, руководитель их группы, вытирая платком пот со лба.
— Так пора отпусков, — отозвался оператор Саша Камоликов.
Пройдя паспортный и таможенный контроль и забрав весь багаж, группа направилась к выходу, где их должен был встретить переводчик и проводить в гостиницу. Переводчика они заметили быстро. Высокий худой темноволосый болгарин держал в руках табличку с надписью «Съемочная группа». Одет он был как актер во французских или итальянских фильмах, по крайней мере именно такие ассоциации возникли в голове у Галии, когда она его увидела. Белая рубашка, белые брюки, на голове элегантная шляпа от солнца и темные очки. Сам чисто выбритый и очень ухоженный. Чем-то даже на женщину похож, — подумала Галия, с любопытством разглядывая болгарина.
— Любомир, — представился им новый знакомый, сверкнув белозубой улыбкой.
Он по очереди поздоровался с мужчинами, а Галие галантно поцеловал руку, при этом подмигнув. Она вежливо улыбнулась ему и отошла в сторону. Вот этого мне только не хватало, — с досадой думала Галия. Хоть бы понял, что не заинтересована и отстал от меня поскорей.
Переводчик говорил по-русски очень сносно. Оказалось, что он приставлен к их группе на все время пребывания в Болгарии, будет жить в той же гостинице и отвечать не только за перевод, но и за организационные вопросы.
Познакомившись со всеми и пообщавшись немного, Любомир засуетился:
— Давайте уже пойдем к машине, — предложил он, — гостиница на Солнечном берегу, туда еще доехать надо.
—
Тот в ответ уверенно кивнул, сказав:
— Уже вечер, стемнеет скоро.
И рванул вперед, показывая, куда идти.
Режиссер слегка оторопел, пытаясь интерпретировать полученную информацию, а Галия тут же улыбнулась, вспомнив Пашкин инструктаж.
— У них кивок означает «нет», Семен Денисович, — подсказала она режиссеру.
Тот изумленно посмотрел на нее.
— Правда, что ли? — А «да» тогда они как показывают?
Галия повела головой из стороны в сторону, начиная смеяться, глядя на растерянность руководителя группы.
— Ты шутишь ведь? — недоверчиво поинтересовался у нее Андрей, с натугой тащивший свой тяжелый чемодан с осветительным оборудованием и слышавший их разговор.
— Нет, — постаралась успокоиться и сделать убедительное лицо Галия, чтобы они не обиделись, — мне муж рассказал перед поездкой. У болгар такая культурная особенность.
Подошедший Любомир подтвердил ее слова, узнав, о чем они спорят.
— Извините, я знал, что у вас по-другому, но просто забыл, — объяснил он виновато, — это очень трудно контролировать, даже когда знаешь.
— Да уж! — ошеломленно произнес режиссер. — Вот за что люблю я путешествия. Казалось бы, столько лет живу, а все равно что-то новое постоянно узнаю и чему-то удивляюсь.
Все тут же заулыбались, настроившись на расслабленно-философскую волну и, загрузив вещи в багажный отсек, разместились в машине, представлявшей собой что-то промежуточное между машиной и небольшим автобусом. Галия не знала, как назвать этот транспорт. Любомир в ответ на вопросы членов группы, пояснил, что это «микробус». Ясности им это не добавило, но расспрашивать болгарина не стали, сделав вид, что все поняли и устроившись на сиденьях. Галия, как и остальные члены группы, все никак не могла адаптироваться к жаре. Все сидели, обливались потом и обмахивались всем, что смогли найти.
— В Бургасе всегда очень душно, — сочувственно пояснил Любомир, глядя на их страдания, — здесь низина, влажность высокая, а ветра нет. На побережье выедем, станет полегче, — пообещал он, снова подмигнув Галие.
А сам выглядит свежим, как роза, зараза, — раздраженно подумала она, — ни капельки пота на лбу нет…
Москва, дом Ивлевых.
Только вернулся домой с прогулки, как ко мне пришел расстроенный Ахмад. Ну и день сегодня — люди идут и идут!
— С мамой все в порядке? — сразу же напрягся я. А то она сегодня к нам не приходила, мало ли что.
— В порядке, я по другому вопросу. На работе такое творится, что я просто возмущен!
Сразу успокоившись, спросил его:
— И что там творится на работе?
— Да представляешь, видимо, бывший начальник моего отдела взятки брал! Потом что иначе не представляю, как это возможно, — начал рассказывать Ахмад, размахивая возмущенно руками. — Приходим с проверкой в третий цех. Мои сотрудники ушли бумаги смотреть, мы с начальником цеха беседовать остались у него в кабинете о том, как у него дела складываются. И он, после речей о том, что сами понимаете, с материалами сейчас непросто, пересорт, недостачи, второе-третье, взятку мне сует, представь, словно так и надо! Значит, заведено у них тут так было.