Собрание сочинений-2.Зверь
Шрифт:
Пендрейк быстро спросил:
— Лучше скажи, на скольких людей ты можешь рассчитывать?
— Около сотни. Еще две сотни станут на нашу сторону, если отважатся, но сначала они выяснят, куда склоняется чаша весов. Это значит, что нам противостоят две сотни. Кроме того, они могут заставить еще сотню драться на их стороне.
— Сотни достаточно, — произнес Пендрейк. — Миром управляют небольшие группы людей. Пятьсот устремленных и двести тысяч одураченных свергли царский режим в России, у которого под рукой было сто пятьдесят миллионов человек. Гитлер пришел к власти в Германии
— Да?
— Захватите источник воды. Захватите охраняемые объекты и удерживайте их любой ценой! Соберите скот! — Пендрейк сделал паузу. — Сколько у тебя жен, Девлин?
Тот уставился на Пендрейка, изменившись в лице. Наконец он подчеркнуто произнес:
— Не будем вмешивать сюда женщин, Пендрейк. Наши люди так долго обходятся без них, что мы скоро потеряем всех сторонников.
— Сколько жен? — произнес Пендрейк ровным голосом.
Девлин внимательно посмотрел на него. Он побледнел, его голос зазвучал хрипло.
— Большой Олух поступил мудро, — признал он. — После захвата этих немок он каждому из сотни самых ярых своих врагов выделил по две жены.
— Скажи своим людям, — произнес Пендрейк, — пусть они выберут себе ту, которая им больше нравится, а вторую оставят в покое. Ты меня понял?
Девлин вскочил на ноги.
— Пендрейк, — сказал он громко, — хочу тебя предупредить: не суйся в это дело. Это динамит.
— Ты идиот, — набросился на него Пендрейк. — Как ты не понимаешь, что начинать надо правильно с самого начала. Человек склонен придерживаться определенных правил и привычек. И если обычаи неправильны — а с этими женщинами обращаются как с имуществом, что заведомо неверно, — так вот, я повторяю, если обычаи неправильны, то нельзя просто перестроить мозги. Вам придется разрушить, уничтожить прежний порядок вещей и начать жить по-новому. — Он замолчал. — Кроме того, у вас нет выбора. Вам всем предназначено быть убитыми, и жены вам выделены для того, чтобы вы не возникая дожили до подходящего момента. Неужели это не понятно?
Девлин нерешительно кивнул:
— Мне кажется, ты прав.
— Можешь в этом не сомневаться, — холодно сказал Пендрейк. — И еще хочу прояснить мою позицию: либо эту игру будем вести по моим правилам, либо вы будете играть в нее без меня! — Он встал и мрачно закончил: — Хотел бы я посмотреть на тех, кто будет щекотать Большого Олуха, не обладая моими мускулами, чтобы с ним справиться. Итак, что ты мне скажешь?
Нахмурившийся Девлин стоял у двери. Когда он поднял глаза, на его лице играло бледное подобие улыбки.
— Твоя взяла, Пендрейк. Я ничего не обещаю, но сделаю все, что в моих силах. В душе мои ребята — неплохие парни, и теперь они по крайней мере будут знать, что их поведет за собой правильный мужик. А сейчас тебе лучше пойти к Большому Олуху. Если он что-нибудь выкинет — закричи погромче.
— Для чего, — спросил Пендрейк, — я ему нужен?
— Не знаю, — прозвучало в ответ.
Пендрейк был уже на полпути к частоколу, когда вспомнил, что все еще не знает, как эти представители Дикого Запада добрались до Луны. Он также не спросил у
Он настолько оперативно переключился на проблему, связанную с непосредственной опасностью, что забыл про более серьезную, хотя и отдаленную угрозу.
Сквозь ворота частокола он был пропущен без проблем. Через несколько минут Большой Олух выкарабкался из дверей своего дома и встал на ноги.
— Не очень-то ты торопился, — прорычал он.
— Я болен, — объяснил Пендрейк, — если бы не меньшая по сравнению с Землей сила тяжести, я вообще бы не встал с постели. Да и драка с твоими людьми не способствовала восстановлению сил.
Ответом монстра было ворчание; Пендрейк смотрел на него настороженно. Они были одни внутри частокола, здесь возникало ощущение изоляции от Вселенной, странное и опустошительное чувство заключения в неестественном мирке.
Внезапно Пендрейк обнаружил, что маленькие глазки изучающе смотрят на него. Большой Олух нарушил молчание:
— Я здесь давно, Пендрейк, очень давно. Я был слишком глуп, когда попал сюда, глуп, как окружающие меня мужики, но мои мозги развились со временем, и теперь я обладаю здравым смыслом в достаточной степени для того, чтобы беспокоиться о тех вещах, о которых они даже не задумываются, об этих немцах например.
Он сделал паузу и взглянул на Пендрейка. Тот задумался и наконец произнес:
— О них стоит беспокоиться, и беспокоиться основательно.
Большой Олух протянул ему руку, больше похожую на лапу обезьяны, и пожал массивными плечами.
— Я упомянул их просто так, для примера. У меня имеются планы, которые не понравятся этим парням. Я хотел тебе дать понять другое: когда ты смотришь на меня, думай о личности, которая располагает мозгами сродни твоим собственным, не обращай внимания на тело. Хорошо, а?
Пендрейк мигнул. Это предложение было для него полной неожиданностью. Создавалась картина чуткого ума, заключенного в звериноподобном теле. Но потом он вспомнил про его пять жен и еще двух женщин, покончивших жизнь самоубийством, и медленно произнес:
— Есть ли другие проблемы, которые тебя беспокоят, Большой Олух?
Ему показалось, что, когда он произнес эти тривиальные слова, на волосатом лице промелькнула легкая гримаса разочарования. Затем Большой Олух произнес:
— Я шел по тропе на Земле и внезапно оказался здесь.
— Ничего себе! — выдохнул Пендрейк. Его мозг вернулся к словам человека-обезьяны, и он испытал шок еще раз. До него не сразу дошло, что ему выдали тайну появления этих людей на Луне.
Большой Олух продолжал:
— С другими было то же самое. И, судя по их рассказам, они шли по той же тропе. Меня это пугает, Пендрейк.
Пендрейк нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Там, на Земле, это что-то невидимое, но здесь ты выходишь из машины. Пендрейк, нам нужно каким-то образом отключить ее. Мы не можем спокойно жить здесь, не зная кто или что пройдет по этой тропе и попадет благодаря этой машине сюда в следующий раз.