Собрание сочинений-3.Гиброиды
Шрифт:
Они уже заканчивали сбрасывать ветки вниз на следующую террасу, как вдруг вход в пещеру загородила чья-то тень. Быстро взглянув вверх, Джеймисон ужаснулся: прямо над ним блестели огромные клыки ужасной раскрытой пасти, над которой горели свирепые глаза чудовища; толстый красный язык то и дело вываливался, заливая слюной их прозрачные металлические шлемы и одежду.
Вцепившись ему в руку, Барбара с неожиданной силой увлекла его к краю террасы, и они оба полетели вниз.
Приземлившись невредимыми на разбросанные повсюду ветки, они лихорадочно стали их сбрасывать на следующую террасу.
Опять раздался яростный скрежет когтей, и они бросились дальше вниз. Мимо них просвистел, едва не задев, огромный обломок скалы, и вдруг наступила тишина и полная мгла.
— Что это? — спросил озадаченно Джеймисон.
Она обреченно ответила:
— Он затих, потому что сообразил, что не успеет до нас добраться в оставшиеся до замерзания несколько минут, ну а мы, естественно, не сможем выбраться, потому что весь проход забит его тушей. По-своему, это очень умное животное. Оно никогда не гоняется за травоядными: оно просто выслеживает их, зная, что проснется после замерзания на несколько минут раньше, чем они. Точно так же оно полагает, что проснется и раньше нас. В любом случае, оно понимает, что выбраться мы не можем. И мы действительно не можем. Это конец!
Всю эту долгую ночь Джеймисон ждал и наблюдал. Иногда он дремал, иногда ему только казалось, что он дремлет, и, очнувшись, он понимал, что все это только игра воображения, порожденная ужасной темнотой.
Темнота первой половины ночи физически давила на Джеймисона как тяжелый груз. Ни малейшего проблеска света! Когда наконец они развели костер, бледные прыгающие языки пламени были слабой зашитой от мощного наступления холода.
Джеймисон начал чувствовать холод сначала как неприятную дрожь, пробегавшую по телу, а потом как нестерпимую боль, сверлившую каждую клеточку. Своды пещеры покрылись белым налетом. На стенах и потолке появились большие трещины, и несколько раз огромные куски потолка обрушивались вниз, всякий раз угрожая их жизни, грохот первого упавшего куска породы разбудил задремавшую Барбару. Она вскочила на ноги, и Джеймисон молча наблюдал, как она ходила взад и вперед, хлопая в ладоши и пытаясь согреться.
— А почему бы нам не развести огонь под грэбом и не поджарить его?
— Он просто проснется, — ответила она, — и потом, его панцирь не горит при обычной температуре. Он все равно что металлоасбест — пропускает тепло, но практически несгораем.
Джеймисон нахмурился и, помолчав, сказал:
— Действительно, прочность этого животного просто поразительна. Но самое обидное то, что опасность, в которой мы оказались, вообще все это — совершенно бессмысленно. Я — единственный человек, который может решить проблему извалов, и именно меня вы пытаетесь убить.
— Мне кажется, что сейчас это не имеет значения, — ответила она. — Какой смысл опять затевать наш спор? Через несколько часов это животное, замуровавшее нас здесь, проснется и покончит с нами. И у нас нет ничего,
— Не нужно быть столь категоричной, — сказал Джеймисон. — Признаюсь, меня беспокоит, что это животное так трудно убить, но не забывайте: эти проблемы уже решались на других планетах.
— Это какое-то безумие! Даже бластер не может помешать ему расправиться с человеком! Панцирь грэба настолько прочен, что, пока его повредишь, он тысячу раз успеет разорвать свою жертву. Что мы можем поделать с этим чудовищем, располагая всего лишь ножом?
— Дайте мне нож, — ответил Джеймисон. — Я хочу поточить его. — На его лице появилось подобие улыбки. Может, это ничего и не значило, но в его голосе появились Новые нотки.
Царившая темнота ночи и тихий треск горевших сучьев Жили, казалось, своей жизнью в медленно тянувшемся времени. Теперь уже расхаживал Джеймисон, весь вид которого выдавал сосредоточенность и мучительное раздумье.
Становилось теплее: белый налет на стенах потихоньку начинал таять и стекать неровными ручейками, впервые за ночь поддаваясь теплу костра, а костюмы были в состоянии справиться с пронизывавшим насквозь холодом.
Кучки пепла от сгоревших веток показывали, что заготовленное топливо сгорало практически полностью, но даже при этом пещера начала наполняться дымом, через который становилось трудно смотреть.
Вдруг наверху послышался шум, тут же сменившийся рычащим мяуканьем и скрежетом когтей. Барбара Уитман вскочила на ноги.
— Он проснулся, — прошептала она, — и он вспомнил!
— Что ж, — мрачно отозвался Джеймисон, — момент, которого вы ждали так долго и с таким нетерпением, наконец наступил.
Стоя по другую сторону костра, она внимательно посмотрела на него.
— Я начинаю понимать, что ваша смерть ничего не изменит. Это был безумный план.
Сверху свалилась огромная глыба породы и, едва не попав прямо в костер, пронеслась ниже в черную темноту туннеля. За этим последовал ужасный звук когтей, царапающих скалу, и совсем рядом — удары, от которых содрогались стены и дрожала земля.
— Он расширяет проход, — задыхаясь, сказала Барбара. — Быстрее! Мы можем укрыться в нише. Сейчас на нас обрушится град камней, от которых уже не увернуться. Что вы делаете?
— Боюсь, — ответил Джеймисон нетвердым голосом, — это риск, на который мне придется пойти. Времени осталось совсем мало.
Его рука дрожала от возбуждения, когда он торопливо расстегнул застежки и стащил перчатку. Он слегка скривился от холода и тут же сунул руку в горячие языки пламени.
— Да-а, не жарко. Наверное, градусов девяносто мороза. Мне нужно нагреть нож, чтобы он не прилипал к коже.
Сунув лезвие в пламя, он подержал его там несколько секунд и, вытащив, сделал аккуратный надрез на большом пальце. Он размазывал кровь по всему лезвию, пока посиневшая от холода рука не перестала кровоточить. Быстро засунув руку в перчатку, он почувствовал, как, согреваясь, она начинает жутко болеть. Не обращая внимания на боль, он взял горевшую с одного конца ветку и, пользуясь ей как факелом, стал обходить террасу, глядя себе под ноги. Боковым зрением он заметил, что женщина следует за ним.