Собрание сочинений-3.Гиброиды
Шрифт:
Тонкая рука вцепилась мальчику в лодыжку, а старческий голос торжествующе произнес:
— Вот и славненько! Слезай-ка к Бабуле. Бабуля позаботится о тебе, будь спокоен Бабуля у нас умненькая: она была уверена, что ты забрался в дыру, о которой те недоумки даже не подумали. Да, Бабуля у нас умненькая. Она сделала вид, что уходит, а потом вернулась. Ей известно, что слэны могут читать мысли, поэтому она думала очень-очень тихо, и только о кухонных делах. Это-то и сбило тебя с толку, верно? Так и должно было случиться. А сейчас пойдем, Бабуля присмотрит за мальчиком, ведь она тоже жутко не любит легавых.
От страха у Джомми перехватило дыхание: он узнал разум той жадной старухи,
Тяжелая палка старухи опустилась на его голову в тот самый миг, когда он понял, что бабка вовсе не беззащитна. Удар оказался достаточно сильным, чтобы отключить сознание слэна. Мышцы свело судорогой, и тело мальчика рухнуло на землю.
Джомми почувствовал, как ему связывают руки, потом, приподняв, волокут по земле. Наконец старухе удалось втиснуть мальчика в шаткую тележку. Она набросала сверху тряпья, пропахшего конским потом, машинным маслом и мусорными ящиками.
Тележка покатилась по выбоинам переулка, и сквозь перестук колес Джомми уловил ворчание старухи:
— Бабуля была бы самой настоящей дурой, если бы позволила легавым сцапать тебя, мой драгоценный. Десять тысяч в награду — держи карман шире! Мне бы наверняка не досталось ни цента Кто-кто, а Бабуля знает, что почем в этом мире! Когда-то она была известной актрисой, а теперь — просто старьевщица, которой не то что сто раз по сто долларов никто не даст, но и сотни никто не подбросит. Плевать я на них хотела! Бабуля еще покажет, что можно сотворить с молодым слэном. Уж я — то точно сумею сколотить состояние при помощи этого дьяволенка…
Глава 2
Опять здесь этот отвратительный мальчишка!
Кетлин Лейтон замерла в защитной позе, но тут же расслабилась. От него не было спасения даже на высоте пятисот футов, на которую вздымались окружавшие дворец стены. Правда, будучи единственным слэном и прожив столько лет в окружении врагов, избавляешься от страха перед кем-либо, даже перед Дэйви Динсмором, которому стукнуло целых одиннадцать лет.
Она ни за что не обернется, не покажет мальчишке, что знает, что тот идет по широкому застекленному проходу. Кетлин упорно продолжала ограждать свое сознание от Дэйви, поддерживая минимальный контакт, необходимый, чтобы не дать застичь себя врасплох. Она будет и дальше смотреть на город, делая вид, что не подозревает о его приближении.
Город начинался сразу за стенами — огромное пространство, застроенное домами, окрашенными во все мыслимые цвета. На них причудливым рисунком легли вечерние сумерки, с каждой минутой поглощая краски. Как только солнце скрылось за горизонтом, зеленая равнина, расстилавшаяся за городом, почернела. Потеряла свою обычную голубизну и речка, уносившая вдаль свои воды. Даже затянутые дымкой горы насупились, под стать грусти в ее собственной душе.
— Ну-ну, смотри. Может, это твой последний раз!
Злобный голос словно резанул Кетлин. Сосредоточившись на форме произнесенных звуков, лишенных на первый взгляд каких бы то ни было признаков разумности, девочка не сразу уловила смысл. Затем помимо воли обернулась.
— В последний раз? Что ты имеешь в виду?
Она тут же пожалела о своем поступке. Дэйви Динсмор стоял футах в шести в стороне. На нем были зеленые шелковые брюки и расстегнутая у ворота желтая рубаха. На его совсем еще детском лице застыло выражение крайнего самодовольства,
Довольно давно, несколько месяцев назад, ей удалось оградить себя от контакта с потоком людских мыслей, их надеждами и невзгодами, отравлявшими атмосферу дворца. Наверно, будет лучше, если она по-прежнему будет презирать этого мальчишку. Кетлин повернулась к Дэйви спиной, но даже самый поверхностный контакт с его сознанием позволил ощутить пульсирующие обертоны бешенства. Вновь раздался его скрипучий голос:
— Именно в последний раз! Я не ошибся. Завтра тебе исполнится одиннадцать, верно?
Кетлин промолчала, притворившись, что не слышит, однако предчувствие беды только обострилось. Уж слишком много было в его голосе злорадства, слишком много уверенности. Кто знает, может, в течение этих нескольких месяцев, когда она изолировала свое сознание от внешнего мира, во дворце произошли перемены? Может, она совершила ошибку, замкнувшись в своем собственном мирке? А теперь реальность ломала ее защитную броню.
— Небось воображаешь себя самой умной? — не унимался Дэйви. — Посмотрим, что ты запоешь завтра, когда наступит твой последний день. Может, — ты об этом не знаешь, но мама говорит, что по дворцу ходят слухи, что когда господин Кир Грей впервые привел тебя сюда, то дал клятву членам своего кабинета убить тебя, как только тебе исполнится одиннадцать. Можешь не сомневаться, они сдержат слово. Вчера вечером на улице прикончили какую-то женщину-слэнку. Представляю, какой это был спектакль! Ну так что ты обо всем этом думаешь, разумница?
— Ты… сошел с ума! — слова сорвались с губ помимо ее воли. Кетлин с трудом верилось, что их действительно произнесла она, поскольку думала совершенно иначе. Как бы там ни было, Кетлин нисколько не сомневалась, что мальчишка говорит правду. Это вполне соответствовало нравственным идеалам этих убогих людишек. Новость была настолько логичной, что ей вдруг показалось, будто она давно об этом знала.
Странно, но внимание Кетлин привлекло упоминание о матери Дэйви. Она припомнила эпизод трехлетней давности, когда этот мерзкий мальчишка набросился на нее, воспользовавшись молчаливым покровительством своей мамаши. Он хотел запугать ее, унизить и подчинить своей воле. Каково же было удивление окружающих, когда Дэйви поднял вой и задрыгал ногами: хрупкая девчушка просто подняла его в воздух. А когда возмущенная мамаша, изрыгая ругательства и угрозы в адрес “грязной маленькой слэнки”, бросилась на помощь своему чаду, откуда ни возьмись появился Кир Грей — высоченный, могущественный и разгневанный, и миссис Динсмор буквально ползала перед ним на коленях.
— Мадам, — обратился он к ней, — на вашем месте я бы пальцем не тронул этого ребенка. Кетлин Лейтон является собственностью государства, и, будьте уверены, если государство сочтет нужным, то найдет способ избавиться от нее. Что касается вашего сына, то я был свидетелем сцены с самого начала. Он получил по заслугам, как и полагается драчунам, и, надеюсь, хорошенько запомнит полученный урок.
До чего же ее тронуло его участие! После этого случая Кетлин мысленно поставила Кира Грея в отдельную категорию, несмотря на всю его жестокость и леденящие душу слухи о нем. Теперь она поняла, что он имел в виду, сказав, что “…если государство сочтет нужным, то найдет способ избавиться от нее”.