Собрание сочинений, том 21

Энгельс Фридрих

Надо сказать, что, хотя лондонский мандат по самой сути своей был недействителен, хотя он явился откровенной пощечиной для остальных французских социалистов и, для съезда в Бордо, — пощечиной, правда, непреднамеренной со стороны большинства тех, кто голосовал за него, — все же, как мы увидим, люди, не причастные к его вручению, отнеслись к нему с величайшим уважением, и, в конце концов, он был бы фактически принят всеми, если бы не беспринципное поведение самих поссибилистов.

Первый же циркуляр, в котором поссибилисты объявляли о созыве конгресса, показал, что они не только не осуждают способ, каким Парламентский комитет связал свободу Лондонского конгресса, но придали этому самоуправству значение прецедента и претендуют на те же права, которые узурпировал Парламентский комитет. Они заранее установили порядок дня, способ голосования и проверки мандатов, причем проверять мандаты должна была каждая национальная группа в отдельности. Ни слова не было сказано о том, что все это носит лишь временный характер

и подлежит утверждению конгресса.

Но Лондонский конгресс не мог дать поссибилистам каких-либо полномочий, которых сам не имел. Никакой конгресс не может выносить резолюции, которые последующий конгресс был бы не властен отменить. Следовательно, Лондонский конгресс не имел права уполномочить поссибилистов выработать правила и инструкции, обязательные для Парижского конгресса. Да он и не сделал ничего подобного. Но поссибилисты претендовали на такие полномочия. Эти-то бессовестные притязания поссибилистов и вызвали все последующие разногласия и споры, а их нежелание в ясных и четких выражениях отказаться от этих притязаний привело к расколу и созыву второго конгресса. Большинство европейских социалистов не желает вторично — и на этот раз с открытыми глазами — попасть в ловушку.

Итак, предметом спора является не столько лондонский мандат, — тут было бы не трудно сговориться, — сколько то, как его использовали поссибилисты, их претензии диктовать законы, обязательные для конгресса, и тем самым возвести самоуправство Парламентского комитета по отношению к Лондонскому конгрессу в прецедент для всех последующих конгрессов.

5. «Марксисты, хотя и связанные голосом Фаржа, протестовали против этого и побуждали к протесту немцев, потому что, по их словам, у поссибилистов было намерение не допускать своих противников на конгресс и использовать его в собственных целях. Это обвинение было ими высказано, хотя до сих пор поссибилисты никогда не отстраняли от участия в каком бы то ни было съезде ни одной группы социалистов, и ничто решительно не указывает на их намерение поступить так в данном случае. Приглашения были разосланы всем социалистическим организациям».

Основная часть этой «очевидной истины» нами уже опровергнута. Но утверждение, будто бы «до сих пор поссибилисты никогда не отстраняли от участия в каком бы то ни было съезде ни одной группы социалистов, и ничто решительно не указывает на их намерение поступить так в данном случае», — это либо грандиозная сознательная ложь, либо доказательство того, что авторы манифеста пребывают в счастливом неведении относительно того, о чем пишут. На третьем региональном съезде Федерального союза центра (Франции) в мае 1882 г. поссибилисты объявили, что доступ на съезд открыт всем социалистам. Но когда тридцать коллективистов (так называемых марксистов), поверив этому заявлению, явились на съезд, их безжалостно изгнали под тем смехотворным предлогом, что они, назвавшись «Federation du Centre» [ «Федерацией центра». Ред.], вступили в нечестную конкуренцию с поссибилистским «Union Federative» [ «Федеральным союзом». Ред.]. Когда на восьмой региональный съезд этого же Союза, в 1887 г., прибыли двенадцать делегатов от коллективистов, в соответствии с многократными заявлениями о том, что приглашаются все социалисты, их встретили выкриками и насмешками и они были вынуждены покинуть съезд, причем было вынесено решение «никогда не допускать марксистов ни на один из наших съездов». И еще того лучше: в 1888 г., когда местный комитет, которому была поручена организация национального съезда поссибилистов в Труа, пригрозил на этот раз претворить в жизнь вечно повторяемую фразу о допущении на конгресс всех социалистов, поссибилисты, как мы уже видели, предпочли покинуть свой собственный съезд, лишь бы только не выполнить своих хвастливых обещаний.

Надо ли после всего этого удивляться уверенности коллективистов в том, что «у поссибилистов было намерение не допускать их на конгресс и использовать его в собственных целях».

6. «Как бы там ни было, Лафарг, Гед и другие марксисты, действуя в согласии с немцами из партии в рейхстаге и их друзьями, созвали конференцию в Нанси. Поссибилисты были приглашены на эту конференцию последними, всего за неделю до того, как она должна была собраться».

Конференция в Нанси была созвана немцами, а не Лафаргом, который, напротив, возражал против времени и места ее созыва и сделал все возможное, чтобы добиться ее отмены, что ему и удалось. Поссибилисты были приглашены не «последними», а одновременно со всеми остальными. Таким образом, «очевидная истина» № 6 — ложь с начала до конца; но даже если бы все это было правдой, что бы это доказывало?

7. «Конференция в Нанси не состоялась, а вместо нее была созвана конференция в Гааге. На нее поссибилисты тоже были приглашены последними. В ответ на приглашение они написали несколько писем, содержавших ряд весьма важных вопросов. Ответов на эти письма так и не последовало, и конференция была проведена не-медленно и без их участия».

И снова утверждение, будто поссибилисты были приглашены последними, является ложью. Они были приглашены одновременно со всеми остальными; мы специально выяснили этот вопрос, хотя сам по себе он не имеет большого значения. Конференция была назначена на 28 февраля, и поссибилисты 17 февраля на собрании своего национального комитета уже имели не только приглашение, но также ответ Либкнехта на

их письма, содержащие «ряд весьма важных вопросов», то есть на те самые письма, на которые, по словам манифеста, «ответа так и не последовало». Они сами говорят, что Либкнехт «не ответил на их вопросы относительно порядка дня конференции» [См. их официальный орган «Proletariat» [590] от 23 февраля.]. Насколько мне известно, он сообщил им, что ответ на эти вопросы они получат на самой конференции. Поссибилистам, возможно, желательно было бы затеять длинную переписку о предварительных условиях и тем оттянуть конференцию до конца самого конгресса, но тем, кто серьезно стремился к соглашению, одинаково почетному для всех заинтересованных сторон, это было совсем нежелательно. Так или иначе, поссибилисты после этого не явились на конференцию и вследствие этого ее пришлось провести действительно без их участия.

590

«Proletariat» — французская еженедельная газета, официальный орган поссибилистской Федерации трудящихся социалистов Франции; под этим названием выходила в Париже с 5 апреля 1884 по 25 октября 1890 года.

8. «Эта конференция состоялась при отсутствии представителей от Великобритании, Италии, Испании и нескольких других стран. Социал-демократическая федерация даже не была поставлена в известность о ее предстоящем созыве. Приглашение получили только лица, заведомо враждебные поссибилистам. Единственным представителем Франции был сам Лафарг, хотя у него с поссибилистами имелась многолетняя жестокая распря личного характера! Полный отчет о конференции не был опубликован ни в то время, ни впоследствии».

9. «Такая конференция, как эта, является не чем иным, как тайным сборищем, преследующим, как нам сдается, недобрые цели. Наш благородный товарищ Домела Ньювенгейс, как мы с глубоким сожалением должны сообщить, говорит в своем письме Социал-демократической федерации, что эта конференция была задумана как тайная».

Поскольку Гаагская конференция была созвана немцами, они пригласили тех иностранных социалистов, с которыми поддерживали связи, то есть голландцев, бельгийцев, датчан и швейцарцев, а также обе французские партии, между которыми им предстояло выступить в качестве посредника. Социалистическая лига в лице У. Морриса была приглашена Лафаргом, и точно таким же путем поссибилисты могли пригласить Социал-демократическую федерацию; во всяком случае здесь, в Лондоне, никому не было известно, кто был и кто не был приглашен, и кто был уполномочен кого пригласить. Что приглашены были только лица, заведомо враждебные поссибилистам, — неправда. Бельгийцы годами поддерживали с ними дружеские отношения и на своем национальном съезде, состоявшемся в этом году на пасху, доказали, что меньше всего желают чем-либо вызвать их неудовольствие [591] . Голландцы, датчане и швейцарцы тоже не относятся к ним враждебно и уж во всяком случае не «заведомо». Если Лафарг оказался единственным представителем Франции, то повинны в этом исключительно поссибилисты, не пожелавшие принять приглашения. Неправда, что «многолетняя жестокая распря» Лафарга с поссибилистами носила личный характер. Лафарг, Гед, Девиль и многочисленная группа социалистов и профессиональных организаций откололись от большинства партии потому, что оно отреклось от своей программы и предпочло основать партию, вовсе не имеющую программы.

591

Имеется в виду решение состоявшегося в апреле 1889 г. съезда Рабочей партии Бельгии послать делегатов как на Международный социалистический рабочий конгресс, созываемый марксистами, так и на конгресс, созываемый поссибилистами.

Единственное правильное положение в параграфах 8 и 9 это то, что конференция была «тайной», поскольку она не была открытой. Публика и представители печати, конечно, не были на нее приглашены. Если она оказалась «тайной» для поссибилистов, то лишь потому, что они не сочли нужным на нее явиться. Но резолюции конференции были вынесены специально для того, чтобы поссибилисты о них узнали, и немедленно были им сообщены Вольдерсом. Что же в таком случае означает это брюзжание о «тайной» конференции? Она, бесспорно, была куда менее «тайной», чем собрания двух загадочных органов, взявших на себя ответственность за манифест. Миру известны не только ее резолюции, поскольку они могут интересовать публику, но даже фамилии делегатов. А пригласить представителей печати на конференцию, ставившую себе целью посредничество между двумя несогласными группами социалистов, было бы, конечно, нелепо.

10. «Это тайное сборище, заседавшее, таким образом, при закрытых дверях, приняло ряд резолюций, не вызывающих серьезных возражений. Однако Вольдерс был направлен в Париж, чтобы навязать эти решения поссибилистам, словно это были по меньшей мере указы вселенского собора, а Бернштейн писал в том же духе в Лондоне. Письма немецких лидеров, которые мы, надо надеяться, не будем вынуждены опубликовать, также написаны в очень злобном и властном тоне и содержат угрозу созвать конкурирующий конгресс в случае, если их приказания не будут немедленно исполнены».