Собрание сочинений, том 27
Шрифт:
Ты забыл приложить письмо от Дронке. Пришли мне его поскорее, я хотел бы ему написать специально для того, чтобы вновь завязать переписку с Лупусом {297} , о котором я даже не знаю, где он сейчас, так как на все мои письма не получаю никакого ответа. Если ты предпочитаешь не платить почтового сбора и не нести почтовых расходов за письма, посылаемые за границу, то присылай их мне или скажи, чтоб их адресовали на мое имя, а я подсуну их фирме.
В «Constitutionnel» сказано, что Д'Эстер выслан из Швейцарии и уже покинул ее — известно ли тебе что-нибудь об этом?
Твой атлас спасен. Я в конце концов отказался его продать и пока что оставил его здесь, так как он мне очень нужен; я читаю теперь историю Консульства и Империи в изложении французских и английских историков, специально с военной точки зрения. Лучшее, что я нашел до сих пор в этой области, это «История войны на Пиренейском полуострове»
216
Энгельс имеет в виду книги: A. Thiers. «Histoire du Consulat et de l'Empire» (А. Тьер. «История Консульства и Империи»); издание этой многотомной работы, первый том которой вышел в Париже в 1845 г., было завершено в 1862 году; R. Southey. «History of the Peninsular War». 3 vol., London, 1823–1832 (P. Саути. «История войны на Пиренейском полуострове». 3 тома, Лондон, 1823–1832).
– 18 9.
Твои сообщения о гражданах Блане и Гарни я себе намотаю на ус. От последнего я все еще ничего не получал. Я так и думал, что в этой истории замешан его spiritus familiaris {298} . Она испытывает безграничное почтение к великим мужам и становится все более и более неприятной. Во всяком случае, когда он снова заявится к нам, надо дать ему это почувствовать. Что касается маленького Блана, то не мешало бы, при первом возможном случае, дать разбор его полного собрания сочинений; ты бы взял на себя «Организацию труда» и «Историю революции», а я «Десять лет»; помимо того мы вместе дали бы критику его идеи производственной ассоциации, осуществленной на практике после февраля, а также «Страниц истории». На пасхе я приеду в Лондон, и тут уже кое-что можно будет сделать. Сами эти вещи можно было бы здесь дешево купить в бельгийском издании. Так как интрига с моим стариком {299} , по крайней мере пока, мне вполне удалась, то я устроюсь здесь основательно и, кроме того, выпишу свои книги из Брюсселя. Может быть, ты хочешь получить что-нибудь из Кёльна, тогда извести меня об этом; я буду писать на днях Даниельсу о своих вещах, и мы можем тогда попросить его упаковать все вместе. NB. Все, но только не английские книги, перепечатанные на континенте.
О дальнейшей истории с моим стариком и о той новой интриге, которую я должен был затеять, с одной стороны, чтобы продлить мое пребывание здесь под предлогом того, что я незаменим, и, с другой стороны, чтобы не дать чрезмерно загрузить себя работой в конторе, я расскажу тебе устно. Через полтора месяца все равно пасха, а дело требует подробного изложения. Одно во всяком случае ясно: мой старик должен будет мне за все это дорого заплатить, и притом наличными денежками, особенно когда он еще раз побывает здесь, и я его еще больше впутаю во все это дело. Трудность заключается в следующем: нужно занять официальное положение в качестве представителя моего старика по отношению к Э[рменам] и все же внутри здешней фирмы не занимать никакогоофициального поста с обязательством работать и с жалованьем от фирмы.
Но я все-таки надеюсь это осуществить; мои деловые письма привели в восхищение моего старика, и мою готовность остаться здесь он расценивает как большую жертву. Для меня это означает или вскоре будет означать пять добавочных фунтов в месяц, не считая позднейших прибавок.
Твой Ф. Э.
Не забудь мне прислать для развлечения в моем одиночестве кёльнские анекдоты, как только ты их получишь и прочтешь {300} .
Впервые опубликовано в книге: «Der Briefwechsel zwischen F.Engels und K.Marx». Bd. I, Stuttgart. 1913
Печатается по рукописи
Перевод с немецкого
66
МАРКС — ЭНГЕЛЬСУ
В МАНЧЕСТЕР
[Лондон, 26
Дорогой Энгельс!
Из писем Пипера и Шрамма, которые я тебе посылаю, ты узнаешь факты со слов самих участников. Таким образом ты всего лучше составишь собственное суждение. Непостижима подлость со стороны 200 «братских» [217] разбойников, которые свою жажду революционных подвигов проявили на двух безоружных людях, непостижима подлость «дорогого» {301} , Ландольфа, Луи Блана и т. д., спокойно смотревших на это и повторявших свои заученные фразы о братстве.
217
См. примечание [75]. — 190.
Кое-какие подробности из разговора Шрамма с Гарни: Г[арни] подчеркнул, что Шаппер его «старый знакомый» и что во время нашего пребывания в Брюсселе он был с ним в очень близких отношениях.
Кстати: весь отчет особрании гг. Луи Блан и компания, еще за день до того, как оно состоялось, отослали в одну парижскую газету.
Судебный процесс уничтожил бы Л. Блана. Ты представляешь себе, какая пища для «Times», особенно ввиду того, что Бартелеми, этот «каторжник», «убийца» и т. д., фигурировал бы в качестве обвиняемого и подстрекателя к убийству. Ведь во время этого избиения Бартелеми сказал, указывая на Шрамма: «Это — гадина, его нужно раздавить».
Судебный процесс имел бы только следующийскверный результат: проектируемая Гарни и Джонсом газета лопнула бы, Гарни и «Братские демократы» пошли бы прахом, газета «Times» торжествовала бы, Пипер потерял бы свое место (он достаточно благороден, чтобы об этом не спрашивать), а Шрамму и т. д, все чартисты вместе в конце концов все же сломали бы шею. Как поступить? Завтра переговорю об этом с Джонсом. Друг Гарни вместе с Шаппером, кажется, полагают, что все спокойно обойдется. Гарни даже не счел нужным предпринять по отношению к нам необходимые шаги и пойти на соответствующие уступки. Этот осел затрудняет таким образом положение. Нельзя же не реагировать на всю эту мерзость.
Если Гарни тебе напишет, остерегайся только одного. В твоем письме ты слишком подробно остановился на теоретической критике Ледрю и Блана. Парни] изображает теперь дело так, будто бы мы требовали, чтобы он шел в хвосте у нас. Ему прежде всего нужно указать:
1. Что дело идет единственно лишь оего отношении к Шапперу и Виллиху, что он оказался на стороне наших явных личных врагов — этих низких людей — и что он перед лицом Германии обратил весь свой авторитет на то, чтобы выступить за них и против нас. И разве он вместе с нами письменноне порвал отношений с Видилем, Бартелеми и Виллихом? [218] Как же он мог их возобновить без нас, за нашей спинойи противнашей воли! Если это честно, то я уже ничего не понимаю.
218
В середине апреля 1850 г. Маркс и Энгельс от имени Союза коммунистов заключили соглашение с проживавшими в Лондоне французскими эмигрантами-бланкистами и с представителями революционного крыла чартистов о создании «Всемирного общества коммунистов-революционеров». Был составлен договор (написанный рукой А. Виллиха и подписанный Марксом, Энгельсом, Гарни, Виллихом, Видилем, Аданом), состоящий из 6 статей (см. настоящее издание, т. 7, стр. 551–552). После раскола Центрального комитета Союза коммунистов французские бланкисты-эмигранты стали на сторону сектантско-авантюристского меньшинства, возглавляемого Виллихом и Шаппером, и вместе с ними пошли на тесный союз с мелкобуржуазной демократической эмиграцией. В этих условиях Маркс и Энгельс вместе с Гарни сочли целесообразным в начале октября 1850 г. разорвать договор с бланкистами (см. К.Маркс и Ф.Энгельс. «Письмо Адану, Бартелеми и Видилю», настоящее издание, т. 7, стр. 439). — 191.
2. Он отрекся от нас,поскольку послеинцидента со Шраммом и Пипером тотчас же на собрании не дал отпора и немедленно не удалился. Вместо этого он всячески старается изобразить все это дело своим друзьям как незначительный инцидент.
При сем письмо от Дронке. Напиши ему подробно обо всей этой пакости, включая и самое новейшее. Мне нужно очень много писать в Кёльн, Гамбург и т. д.
Извини, что сегодня письмо не оплачено. Уже слишком поздно, чтобы сходить за марками, а необходимо, чтобы это письмо еще сегодня вечером попало на почту.