Собрание сочинений (Том 2)
Шрифт:
Здесь были растения с зелеными листьями, и с зелеными в белую полоску, и с коричневыми, и с красными, и со светло-серыми, и с розовыми в серебряную крапинку.
Цветы всех цветов и оттенков, яркие, бледные, огромные, крохотные, возносящие свое пышное великолепие выше человеческого роста и скромно цветущие у самой земли.
Какие у них были имена — «Золотое платье» и «Золотой дождь», «Розовая невеста» и «Лунная соната», «Страусовое перо» и «Миниатюрная канарейка», «Сон поэта» и «Вернись», а некоторых звали по имени или фамилии: «Кармен»,
От этой пестроты глаза отдыхали на одноцветных лужайках, разлитых здесь и там: на снежно-белой лужайке, сплошь покрытой белыми флоксами, на голубой — из сплошной лобелии и так далее. А в отделении играли своими стеклами невысокие крыши оранжерей.
Со стороны оранжерей послышалось пение. И на Дальнюю дорожку вышел Элем, восклицая:
— Роза, Белая Роза, я снова у ваших ног!
— Новости, — сказала она. — Вас выписали из больницы?
— Я сам себя выписал!
— Ай-ай-ай! Когда вы возьметесь за ум?
— А зачем за него браться?
— Как зачем? Быть умным хорошо.
— Вы не в курсе дела. Умного гонят. Умного боятся Женщины смотрят на него с подозрением: им не верится, что умный может любить их всерьез. Вот вы — мне не верите, а дуракам верите.
— Выбирайте ваши слова, — сказала Белая Роза. — Я не женщина, а девушка. Чего ради я не верила бы, что вы меня любите? Просто, согласитесь, уж очень вы ненадежный спутник жизни. Почему вы авантюрист? Охота вам.
— Охота!
— Чего вы добиваетесь?
— Хочу быть главным.
— Где?
— Где-нибудь. Еще когда детьми во дворе играли — прошусь, бывало: пустите, ребята, ну пожалуйста, пусть я буду главным, первым, мне больше всех хочется. А они говорят — катись, мы с тобой не играем. Вырос — ну и пробую так, сяк.
— И не получается.
— Не получается, не получается — потом получится. Важно поймать момент и использовать ситуацию.
— А что будет, если поймаете момент и используете ситуацию?
— Там посмотрим, это уже не так важно. Что касается вас, вы будете окружены сказочной роскошью.
— Что такое сказочная роскошь?
— Ну, прежде всего это платья. Одно красивей другого, и каждый день три новых — к завтраку, обеду и ужину.
— Не интересно, — сказала Белая Роза. — Если платье красивое, хочется надеть его еще раз и еще, чтобы всем показаться. Чтоб рассмотрели и потом говорили — а помнишь, какое у тебя было платье?.. А по три в день я и сама не успею рассмотреть.
— Ваше дело будет не рассматривать, а упиваться роскошью. Ну, затем образ жизни. Ничего не работать, рано не вставать и все прочее — машины, обед из двадцати четырех блюд и так далее.
— А талия? — спросила Белая Роза. — Что будет с талией, если не работать, ездить на машине и обед из стольких блюд?
— Но такова ваша цена в моих глазах, — сказал Элем, — нравится вам это или
— Нет, — сказала она, качая головой. — Зачем роскошь? Что мне, больше всех надо? Если б даже у вас что-нибудь вдруг получилось. В наше время это так непрочно. Сегодня сказочная роскошь, а завтра пожалуйте лечиться. Хочу теплое гнездо, хочу быть за мужем как за каменной стеной. И вот он, сказала она, глядя на суживающуюся вдали, залитую солнцем дорожку, — вот тот, за кем я буду как за каменной стеной.
— Часовщик? Белая Роза, вы же чудо природы! Ну хорошо, пусть не я, пусть другой — но разве такая вам цена? Одумайтесь!
Анс увидел их и стал приближаться медленней, потом совсем медленно.
— Иди смелей! — сказала Белая Роза. — Здесь ничего такого не происходит, чтоб падать духом. Наоборот! Я жду тебя! Наконец-то ты пришел! — И с такими бодрящими словами она протянула ему свою дивно стройную руку с синей жилкой в сгибе локтя.
Град, что ли? С чистого неба град? Картошку кто-то с грохотом сыплет на город из мешка?.. Какая картошка — людские ноги топочут по улице, толпа несется, крича, за решеткой Главного цветоводства — куда?
— Смотрите! Видно вам?
— Да ну, никогда не поверю! — Это на бегу, задыхаясь.
— Что случилось?
— Да вон же! Что у вас, глаз нет?
— Я вижу, но все равно не может быть!
— Зрительный обман!
— Что такое? Куда вы? Куда мы?
— Ура-а-а!
— Кто кричит ура?
— Всегда кто-нибудь кричит ура!
— Вот! Вот оно!
— Да в чем дело?!
Женщина тонко прокричала:
— Часы пошли назад!
— Часы пошли назад! — проревел бас.
— Часы пошли назад! — эхом отозвалось в бегущей толпе там, и там, и там.
Анс сжал руку Белой Розы и побежал к выходу.
Элем бежал за ним.
Они выбежали через калитку и побежали со всеми.
НЕЧТО НЕНОРМАЛЬНОЕ — ПРИ СВЕТЕ ДНЯ,
НА ГЛАЗАХ У ВСЕГО ЧЕСТНОГО НАРОДА
Народ устремлялся к ратуше.
На старинную площадь трудно было пробраться. Голуби, перепуганно воркуя, толклись на карнизах.
Сверху на взволнованную площадь, на задранные головы и карнизы с голубями глядели башенные часы — темно-синий циферблат и на нем золотые фигурные стрелки, знаки зодиака и фазы Луны.
Задрав головы, следили люди, как двигались стрелки среди золотых зверей и лун.
Стрелки двигались назад.
Недавно было три четверти двенадцатого и должно было пробить двенадцать.
Солнце стояло в зените.
Должно было пробить двенадцать, но стрелки двигались назад и вместо двенадцати еще раз пробило три четверти.
Люди глядели, разинув рты.
Большая минутная стрелка продолжала двигаться обратно по уже пройденному пути. От цифры IX она передвинулась на VIII и дальше. Будь не так обычно степенен ее ход, показалось бы — стрелка падает вниз.