Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
ГЕНЕРАЛ ФЕДЮНИНСКИЙ
Генерал Иван Иванович Федюнинский был одним из героев обороны Ленинграда. Это его войска не пустили фашистов к Волхову. Это 54-я армия, которой он командовал, вместе с другими громила фашистов под городом Тихвином.
Ещё в январе 1942 года советские войска предприняли первую попытку прорвать блокаду Ленинграда.
Знали об этом в Ленинграде. Пошли по городу разговоры:
– Наши идут к Ленинграду.
– Скоро пробьются наши.
По это было не так. Не смогли тогда одолеть фашистов советские войска. Не было достаточных сил у наших.
Не
По-прежнему Ленинград оставался в блокаде.
Как-то после весенних боёв 1942 года генерал Федюнинский направился в одну из своих дивизий. Поехал генерал на танке. Для удобства надел ватную фуфайку, на голову простую солдатскую шапку-ушанку.
Танк шёл по железнодорожной насыпи.
Распутица. Размокла, раскисла кругом земля. Лишь насыпь одна пока сохраняла твёрдость. Неважное настроение у Федюнинского. Не пробились наши войска к Ленинграду.
По дороге в дивизию и повстречал генерал солдата. Солдат был из пожилых. Хитринка в глазах играет.
Бывалый, видать, солдат. Посмотрел на него Федюнинский. Ватная фуфайка на солдате - точь-в-точь такая, как на самом Федюнинском. Шапка-ушанка на голове - простая, солдатская, такая же, как на голове генерала Федюнинского.
Остановились генерал и солдат.
– Здравствуй, земляк, - произнёс солдат. Не думал, что по шпалам шёл генерал.
– Здравствуй, - ответил Федюнинский.
Решил Федюнинский закурить. Полез в карман. Достал пачку папирос, протянул солдату.
– Ну и даёшь!
– произнёс солдат. Папиросы в то время, особенно здесь, на фронте под Ленинградом, были почти как чудо.
Покрутил папиросу в руке солдат, посмотрел на Федюнинского, на фуфайку, на шапку солдатскую, сказал:
– Ты, видать, земляк, близко к начальству ходишь.
Ясно Федюнинскому: не признал за генерала его солдат.
– Бывает, - усмехнулся Федюнинский.
– В ординарцах небось гоняешь?
– Да так...
– смутился, не знал, что ответить ему, Федюнинский.
Понравился солдат генералу. Разговорились они. О том о сём, какие вести идут из дома.
Затем речь пошла о недавних боях.
– Не получается что-то, - сказал солдат. И тут же: - Ничего, не сразу оно, земляк. Сегодня не удалось, завтра удастся. Помяни: лёд под напором всегда проломится.
Поднял глаза Федюнинский.
– Это уж точно скажу, земляк. Слову поверь. Сил не жалей проломится. А что там начальство думает?
Улыбнулся Федюнинский:
– Считает, проломится. Считает, получится.
– Вот видишь, - сказал солдат.
Возвращался Федюнинский в штаб, всё о солдате думал.
– Сил не жалей. Проломится, - повторял генерал Федюнинский.
НАЧАЛОСЬ
Наступил январь 1943 года. Крупных военных успехов достигла к этому времени Советская Армия. Под городом Сталинградом была окружена огромная 330-тысячная фашистская армия, которой командовал генерал-фельдмаршал Паулюс. Ещё дальше советские войска отогнали фашистов от Москвы. Нанесли поражение врагам и в ряде других мест. Пришло время с новой силой ударить по фашистам и здесь под Ленинградом.
Разгромить фашистские войска южнее Ладожского
12 января 1943 года наступление началось.
Правый берег реки Невы. Чуть ниже того места, где Нева вытекает из Ладожского озера. Здесь сосредоточились готовые к атаке войска Ленинградского фронта. Среди них и 136-я стрелковая дивизия, которой командует генерал Симоняк. Напротив на левом берегу находятся фашисты. Рядовой Метальников служит как раз в этой дивизии. Стоит он в одной из колонн. Представляет картину скорого боя. Сражение начнут артиллеристы. Туда, на левый берег Невы, кроша укрепления врага, обрушатся сотни и сотни снарядов. Затем подымется в бой пехота. Рота, в которой служит Метальников, а вместе с ней и другие роты, батальоны, полки и вся их дивизия, а также и те дивизии, которые стоят слева и справа, устремятся вперёд, понесутся по льду Невы, достигнут левого её берега. И вот тут уже на левом берегу и начнётся главный прорыв обороны противника, главный начнётся бой.
Январь. Мороз. Холод стоит на улице. Температура - 25 градусов ниже нуля. Деревья застыли в инее. Стоят как на снимке. Как в дивной сказке. Смотрит на них Метальников. Ударят сейчас снаряды. Ураганом пройдут по лесу. Обрушится иней с веток. Померкнет, исчезнет сказка.
И вот - 9 часов 30 минут утра. Ударили наши пушки. Крушат они левый берег. Приблизилась ближе к реке наша пехота. Сигнала к атаке ждёт.
Ждёт и Метальников. Глянул налево, глянул направо. Что там такое справа?! Видит Метальников медные трубы. Одна, вторая, третья, четвёртая. Поменьше, побольше, ещё побольше, совсем огромная. За этими трубами снова трубы. И дальше трубы. И снова трубы. Ясно солдату - стоит оркестр.
Смотрит Метальников - поражается.
Рядом стоит рядовой Науменко. Смотрит Науменко. Поражается.
Рядом стоит сержант Петросян. Смотрит сержант Петросян. Поражается.
Рядом другие стоят солдаты. Смотрят солдаты. Трубы! Оркестр! Поражаются.
Громят, громят, крушат орудия левый берег. И вдруг, перекрывая раскаты орудий, заглушая разрывы снарядов, загремел над Невой оркестр. Прислушались солдаты - Интернационал.
– Ура!
– пронеслось над колоннами.
Рванулись вперёд солдаты. Рванулся Метальников. Рядом бежит Науменко. Рядом бежит Петросян. Рядом другие бегут солдаты. Бежит, бежит Метальников. Всё громче, всё громче звучит оркестр. Проносятся в сознании у Метальникова слова из Интернационала:
"Кипит наш разум возмущённый..."
"Никто не даст нам избавленья..."
"Чтоб свергнуть гнёт рукой умелой,
Отвоевать своё добро,
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо!"
Бежит, бежит Метальников. Бегут, несутся другие солдаты.
"Кипит наш разум возмущённый
И в смертный бой вести готов".
МОНБЛАН И ВАВИЛОВ
Вместе с другими к левому, занятому фашистами берегу Невы бежал и солдат Вавилов. Недоволен Вавилов. Только прибыл, думал, немедленно в бой, а тут - учения.