Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
Усвоили дети науку эту. За что - Советская власть, за что - адмирал Колчак. Как дважды два на всю жизнь запомнили.
ЛИЧНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
Армия Колчака продвигалась вперёд. Белые взяли Уфу, Ижевск, Сарапул. Пали Бирск, Белебей, Бугульма, Бугуруслан. Враги окружили Уральск. Захватили на юге Актюбинск.
Колчак приближается к Волге. Под угрозой была Казань. Под угрозой была Самара.
Вернулся как-то отец Лёньки Берёзкина домой. Отец у Лёньки большевик. Рабочий. Глянул
– Прощайте, мои родные. Отправляюсь завтра против Колчака на Восточный фронт.
Достал из кармана газету. Положил на стол. Развернулась газета. Прочитал Лёнька - крупно в газете напечатано: "Все против Колчака!" И дальше про то, что разгром Колчака - это личная ответственность каждого.
Не маленький Лёнька. Слыхал про Колчака. Знает и то, что у них в Тамбове создаются полки для отправки на фронт. Смотрит на газету, опять читает: "Все против Колчака!"
"Вот здорово, - подумал Лёнька.
– Все. Значит, и я".
Схватил он газету. Помчался к дружку своему, Кузьке Кускову.
– Кузька, Кузька!
– манит дружка на улицу.
Вышел Кузька:
– Ну что?
– Личная ответственность!
– Что?!
Показывает Лёнька Кузьке газету. Читает Кузька: "Все против Колчака!"
– Ясно?
– спрашивает Лёнька.
Нет, не ясно пока ничего Кузьме.
– Э-э!
– вздохнул Лёнька.
Растолковал он другу, в чём дело:
– Все! Значит, и мы.
Просиял Кузька.
– Личная ответственность, - повторил Лёнька.
Оказалось, что и отец Кузьмы уезжал на колчаковский фронт.
– Вот видишь - все!
– заявил Лёнька.
Стали собираться ребята в дорогу. Долго не мешкали. Тут же собрались. В тот же день, на целые сутки раньше отцов, и двинулись.
Залезли они в вагон.
– Куда вы?
– На колчаковский фронт.
Рассмеялись взрослые - шутят, видать, ребята.
Поехали они на восток. Едут, а на полустанках, разъездах, станциях обгоняют ребят другие поезда. Люди в поездах в военной форме.
Остановился один состав.
– Откуда?
– Из Ярославля.
Остановился второй.
– Откуда?
– Из Смоленска.
Остановился третий.
– Откуда?
– Калужские мы.
Идут, идут составы. Из разных мест России едут красные бойцы на Восточный фронт.
Едут бойцы, и тут же рядом другие идут составы. Винтовки, пулемёты, патроны в этих составах. Пушки, снаряды, гранаты.
Добрались ребята до самой Волги. Там, за Волгой, - Восточный фронт. Малость до фронта совсем осталось.
Да тут задержал вдруг мальчишек военный патруль.
– Кто такие?
– Лёнька.
– Кузька.
–
Доставили их патрульные к военному комиссару.
Объясняют ребята, в чём дело. Лёнька сунул за пазуху руку. Тащит газету. Раскрыл, показал комиссару. Читает комиссар: "Все против Колчака!"
Улыбнулся комиссар. Понял, в чём дело. Сказал:
– Так точно - все. Все, непременно.
– Личная ответственность!
– выкрикнул Лёнька.
– Верно, - сказал комиссар. Подумал. Посмотрел на ребят: - Только вам полагается временный отпуск. Вызовем, если без вас не справимся.
Едут домой ребята. Вспоминают составы с красными бойцами, вспоминают вагоны с военными грузами.
– Обойдутся они без нас, - бросил задумчиво Лёнька.
– Обойдутся. Это точно, - сказал не колеблясь Кузька.
ПРОФЕССОРСКОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
Не пустили красные бойцы колчаковцев к Волге. Завязались тяжёлые, кровопролитные бои. Упорными были бои на реке Каме возле города Чистополя.
Действовала здесь 2-я армия.
Под страшным напором белых армия отходила. Чистополь оказался в руках у колчаковцев.
В эти дни в штаб армии прибыл молодой командир Александр Кириллов. Из интеллигентов, из недавних студентов. Знакомят Кириллова новые товарищи по штабу с боевой обстановкой, с боевыми картами. Рассказывают о соседях по фронту, называют имена своих командиров.
Командующий 2-й армией - Василий Иванович Шорин.
– Он бывший полковник царской армии, - доверительно сказали Кириллову.
– Он орденом Святого Георгия награждён.
– И георгиевским оружием, - кто-то добавил.
– Знающий он командир.
Начальник штаба - Афанасьев.
– Фёдор Михайлович.
– Тоже человек храбрый и очень опытный.
Продолжают товарищи свой рассказ:
– А членом Реввоенсовета у нас профессор.
– Профессор по астрономии.
– Штернберг.
– Павел Карлович.
Подумал Кириллов: "полковник", "профессор" - неплохо у большевиков. Профессор - и вдруг на фронте.
В это время Штернберг и вошёл в штаб.
Глянул Кириллов - точно, профессор. Роста небольшого. Глаза умные. Профессорская бородка.
Штернберг был чем-то возбуждён. Он нервно прошёл по комнате, остановился. Глянул на штабных командиров. Посмотрел на штабную карту.
– Пора им начесать. Пора, пора, - сказал Штернберг.
– Пора начесать по физиономии.
Сказал и вышел.
Поразился Кириллов: профессор - и вдруг "начесать". Слово какое-то не профессорское. "Начесать по физиономии" - это уже и вовсе.
– Профессор?
– переспросил у штабных офицеров.