Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
Сбила пуля знаменитую чапаевскую папаху.
– В залог оставляю!
– кричит Чапаев. И снова - вперёд!
Врезались красные в ряды белых. Заметались в панике белые. Побежали налево - встречают их пулемёты красных. Не зря их поставил сюда Чапаев. Рванулись направо - мчит из засады полк красных конников. И это учёл Чапаев.
Добивают врагов чапаевцы.
Кончился бой. Расположились бойцы на отдых. Снова начали спор.
– Говорили мы, что храбрость в Чапаеве главное, -
– Нет, всё же на первом месте идёт умение, - стоят на своём другие. Военным искусством Чапай владеет. Вон как всё при атаке учёл. Как время выбрал. Как всех по местам расставил. Умение, братцы, в начдиве главное.
Спорят чапаевцы. Не получается общего мнения. Кто же тут прав? Кто же не прав?
Не завершили чапаевцы спор.
Новые ждали дела чапаевцев.
КОЛЮШКА
На сотни километров растянулся колчаковский фронт. Болота, дебри, густые леса на севере. На юге солнце даже в начале лета палит как печь.
Жажда мучит бойцов. Жажда терзает коней. Пересохли редкие в этих местах ручьи. Капля с небес не капнет.
И самое страшное: отступая, белые травят колодцы. Есть вода стерегись воды. Смерть притаилась в колодезной глубине.
Трудно людям. Трудно лошадям. Трудно раненым в госпиталях.
– Санитар!
– Санитар!
– Колюшка!
Подходит Колюшка.
– Пить!
– Пи-ить!
Смотрит на людские страдания санитар. Жалко Колюшке раненых.
– Пить!
– Пи-ить!
Нет воды. Понимает Колюшка - сейчас вода для раненых нужнее любых лекарств.
Только нет воды. Ручьи пересохли. Роса не ложится. Капля с неба не капнет.
Исчез однажды куда-то Колюшка. Полдня пропадал. Вернулся. Снова его дежурство.
– Санитар!
– Колюшка!
Подходит Колюшка.
– Пи-и-ить!
Достаёт из кармана Колюшка пузырёк. Вода в пузырьке. Отливает, словно лекарство, в ложку.
Потянул один из раненых, сделал глоток. Просияло лицо бойца, словно к жизни вторично вызван.
– Водица!
– веря, не веря, воскликнул.
Откуда ж вода у Колюшки?
Не таил санитар откуда. В тот же день с другими отправился за водой.
Пришёл Колюшка к пересохшему ручью.
– Здесь, - говорит, - вода.
Смотрят бойцы - где же вода?! Даже земля на месте ручья растрескалась.
– Здесь, - повторил Колюшка.
Наклонился к земле. Отковырнул ком затвердевшего ила. Под верхним, засохшим, - влажный слой.
Впился парень руками в чуть мокроватую вязкую массу. Вытащил ком наружу. Спрессовал, надавил, отжал. Набежала слезинкой капля.
За каплей капля - десяток капель. Изрыл он гору речного ила. Гора пузырёк воды родила.
Вновь
– Санитар!
– Ко-олю-шка!
Достаёт пузырёк из кармана Колюшка. Лекарство волшебное прибыло.
ДАЛЕКО И БЛИЗКО
Против Колчака воевало несколько наших армий. Южной группой армий командовал опытный красный командир, бывший революционер-подпольщик, большевик Михаил Васильевич Фрунзе.
Разбирало красноармейца Ивана Дронова любопытство. Видел он как-то Фрунзе. Было это в городе Иваново-Вознесенске.
Выступал большевик Фрунзе перед рабочими. Так вот гадал теперь Дронов - тот ли это Фрунзе или однофамилец того ими теперь командует.
– Тот, тот, - уверяют Дронова.
– Из Иваново-Вознесенска он.
И объясняют, как выглядит Фрунзе:
– Ростом чуть выше среднего. В плечах широк. Лицо круглое. Глаза ясные. Волосы ёжиком на голове.
– Вроде бы сходится, - говорит Дронов.
– Но всё же глазами своими его бы увидеть.
Был у Ивана Дронова дружок Лука Макаёнок.
– Да где ж ты его увидишь, - заявил Макаёнок.
– Чай, не сосед по окопу, по солдатскому котелку. Командующий!
– И приводил солдатскую поговорку: - Командир далеко, генерал высоко. Дым кругом, ничего не видно.
Войска Фрунзе наступали на Уфу.
Здесь снова развернулись упорные бои с белыми. Держались белые за Уфу. Стоит Уфа на реке Белой. Берега у Белой высокие, обрывистые. Особенно тяжёлыми были бои за переправы. Уфа - на правом берегу Белой. Красные наступали с левого берега.
Переправились два красных полка через реку Белую. В это время налетели колчаковские самолёты. Стали бомбить переправу. Задержалось движение наших войск. Остались без подмоги два красных полка. На них и обрушились белые.
В числе переправившихся войск была рота, в которой служили Дронов и Макаёнок. Дрогнули было наши полки. Попятились к реке. В это время и вырос перед отступающими командир:
– Стойте! Куда? Вперёд!
Всмотрелся Дронов. Так это же Фрунзе!
– Фрунзе! Сам Фрунзе на этом берегу!
– прошло по рядам.
Взмахнул Фрунзе солдатской винтовкой, устремился в атаку:
– За мной!
Восстановился порядок в красноармейских рядах. Сомкнули бойцы шеренги.
– Фрунзе!
– толкает Дронов в плечо Макаёнка.
– Фрунзе!
– Кажись, он, - отвечает Макаёнок.
– Не кажись. А он самый. Настоящий. Доподлинный. И роста повыше среднего. И глаза ясные. И волосы на голове ёжиком. Он! Наш командующий Фрунзе Михаил Васильевич.
Уже после, когда красные освободили Уфу, у Дронова и Макаёнка снова был разговор о Фрунзе.