Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
Оглушительный грохот потряс Приволжские степи. Это начала стрелять советская артиллерия. Заработали миномёты. Ударили знаменитые "катюши". Затем в бой ринулись грозные танки. И, наконец, с криком "Ура!" неудержимо рванулась вперёд всепобеждающая советская пехота.
Наступление началось.
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПИСАТЬ О ГЕРОЯХ...
Быстро наступают советские части. Передовой отряд 26-го танкового корпуса смелым налётом захватил мост через Дон, а вскоре нашими танкистами был взят и город Калач. Приехали на Дон в район боёв корреспонденты
Первый вопрос:
– Кто взял мост?
– Передовой танковый отряд, - отвечают корреспондентам.
– Кто командир?
– Подполковник Филиппов.
И тут же объясняют корреспондентам, как был взят мост. Совершил подполковник Филиппов со своими танками стремительный налёт на мост. Не ожидали фашисты советских воинов. Вначале даже подумали, что это свои. А когда разобрались - поздно. На мосту советские танки.
Записали корреспонденты сообщение о танковом рейде в свои фронтовые блокноты. Поехали дальше, в город Калач. Повстречалась им танковая колонна. Обратились корреспонденты к танкистам:
– Кто взял Калач?
– Передовой танковый отряд.
Записывают корреспонденты.
– Знаем, - говорят, - вашего командира. Подполковник...
– Так точно, подполковник. Подполковник Филиппенко, - уточняют танкисты.
– Как Филиппенко? Филиппов!
– крикнули журналисты.
– По танкам!
– прошла тут команда.
Скрылись под бронированными крышками люков танкисты. Остались корреспонденты со своими блокнотами. Смотрят на записанную фамилию командира передового отряда, гадают, какая же из фамилий подполковника правильная - Филиппов или Филиппенко.
Решили перепроверить. Попался один из солдат.
– Как фамилия командира передового танкового отряда?
– спрашивают корреспонденты.
– Подполковник Филиппов, - отвечает солдат.
"Значит, всё же Филиппов", - решают корреспонденты. И всё же вторично решили проверить.
– Как фамилия вашего командира?
– спросили у пробегавшего мимо лейтенанта танкиста.
– Подполковник Филиппенко, - отвечает лейтенант.
– Он командует передовым танковым отрядом?
– Так точно, он.
Совсем в недоумении корреспонденты. Вовсе теперь запутались. "Филиппов? Филиппенко? Как же в статьях писать?"
Торопились они в газеты. Вернулись в свои редакции. Сидят гадают, какую же из фамилий указывать.
Сидят гадают. А гадать-то и нечего.
Оказалось, что среди наступающих танкистов были и подполковник Филиппов и подполковник Филиппенко. Оба они командовали передовыми отрядами. Оба получили и звания Героев Советского Союза. Первый - за взятие моста на Дону, второй - за город Калач.
Много под Сталинградом героев. Много похожих фамилий. Иванов, Иваненко, Иванян, Иванидзе, Иващенко; радистки: Литвина, Литвиненко, Литвинова; танкисты: Григорян,
Хочешь писать о героях? Не ошибёшься - бери любого, фамилию выбирай любую.
ХУДОЖНИК-БАТАЛИСТ
Из Германии, из города Лейпцига, прибыл под Сталинград в штаб фашистской армии, которая штурмовала Сталинград, известный художник-баталист.
Прибыл. Представился. Уже немолод. В годах художник.
Приехал художник по приказу самого Гитлера. Получил он задание нарисовать огромную картину о сталинградской победе фюрера.
Усердно трудился на фронте художник. Собрал материал для картины. Сделал бесчисленные зарисовки. Одних портретов чуть ли не тысячу нарисовал.
Закончил художник свою работу, стал собираться в Лейпциг. Сложил полотна свои и краски. Простился с чинами штаба. И вдруг:
– Танки! Танки! Русские танки! Советский прорыв!
Не поверил никто вначале. Не верит и сам художник.
Какой прорыв? Какие советские танки?! Откуда?! Ведь штаб далеко, в армейском тылу.
Однако всё верно. Мчатся советские танки. Навстречу идут друг другу. В клещи берут фашистов.
Прорвались танки в тыл к фашистам. Началась паника, переполох. Устремились штабные службы быстрей на запад, к станции Нижнечирской, к мосту через Дон.
– Танки! Советские танки!
Вместе со всеми бежал к Нижнечирской и прославленный баталист. Ехал в штабной машине. В давке, в сутолоке слетела в кювет машина. Офицеры, его соседи - а были они посильней, помоложе, - пристроились быстро к другим машинам. Остался художник в степи один.
Ветер крепчает. Метёт позёмка. Стоит у дороги, как столб, художник:
– Я - баталист! Я - баталист!
Машет руками, взывает о помощи. Держит эскизы свои и краски.
– Я - баталист! Я - баталист!
Мимо несутся как вихрь машины.
– Я - художник-баталист!
– надрывает несчастный глотку.
Никому баталист не нужен.
Стоит художник. Чуть-чуть не плачет. Вот и заплакал. Слёзы к носу текут из глаз.
– Я из Лейпцига. Я - баталист!
Всё больше и больше солдат на дороге. Толкая друг друга, текут вперёд. В общей массе бредёт художник. Еле ноги, бедняга, двигает.
Скользко. Всё сильнее метёт позёмка. Крепчает, крепчает ветер. Поскользнулся, упал художник. Хочет подняться, да нету сил. Понимает - не встать ему с этой пади. И вот, как бы сквозь дрёму, сквозь страшный сон, лишаясь чувств, ещё осознал художник: колесо от повозки прошло по телу, ударил копытом конь, тяжёлый, как жёрнов, огромный, как жёрнов, навалился автомобильный скат...
– Я - баталист...
– прохрипел художник. И отдал последний вздох.
Лежит баталист на дороге. Рядом краски лежат и эскизы. Кто же картину теперь напишет? Кто же фюреру славу теперь воздаст?