Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
Д е д у ш к а. Когда я вам это говорил, еще ходили автобусы.
Л и н е в с к и й. А, не так страшен черт... Если только он меня не уволил. Скорей всего уволил. Скорей всего. Не в его характере не уволить. В его характере именно уволить. Так или иначе, я больше не могу сидеть и не знать. Это жизненно важно, вы понимаете?
Д е д у ш к а. С одной стороны - безусловно...
Л и н е в с к и й. И жена там изнервничалась... Да. Спасибо за участие, я пошел. От души вам желаю всего хорошего. Долететь благополучно. Вот так вдруг нечаянно
Л ю с я. Сумасшедший! Нельзя пускать.
Ш е м е т о в а. Как же вы не пустите? Свяжете?
Л ю с я. Не пускать, и все. Когда псих.
Б а б у ш к а. Совершенно разумный человек. Мы воззвали к его рассудку. Он предпочел идти. Его воля.
Л ю с я. А если он чего-нибудь себе отморозит?
Б а б у ш к а. А если наши настояния будут иметь для него еще более роковые последствия? В серьезных случаях человек собой распоряжается сам.
А л е н а. Браво, бабусь!
Л ю с я (сообразила и успокоилась). Да он, правда, только нос высунет. Увидит, каково там, и вернется.
Но Линевский спускается по лестнице, идет к выходу, не останавливаясь и не раздумывая. Лишь на миг заколебался - перед дверью; но тотчас открывает ее решительным рывком, вихрь сверкающего снега врывается навстречу, словно предупреждая о том, что ему предстоит, - и Линевский исчезает в вихре.
...Метель кружит - теперь мы вынесены в нее непосредственно, здание аэровокзала, наполненное светом, как громадный фонарь, отдаляется и гаснет в несущейся белой мгле, и через эту мглу, кружась с нею, защищаясь от ее ударов поднятым воротником и руками в толстых перчатках, упорно бредет Линевский, и ему навстречу, так же кружась и защищаясь, бредет другой человек, тоже с поднятым воротником и опущенными наушниками, такой же задыхающийся и упорный - начальник Линевского. И вот они встречаются.
Н а ч а л ь н и к Л и н е в с к о г о. Линевский! Это ты! Линевский!
Л и н е в с к и й. Я не хочу тебя видеть, я не хочу с тобой говорить!
Н а ч а л ь н и к. Ты домой? (Берет его за локоть.)
Л и н е в с к и й. Нет, я на бал! Пусти, слышишь? Не хочу, не желаю!
Н а ч а л ь н и к. Ну вот видишь, ну как с тобой разговаривать, как? Ты же не можешь по-человечески! Я пробираюсь к тебе в такую погоду черт знает куда... а ты даже сейчас не можешь не дать почувствовать!
Л и н е в с к и й. Что почувствовать, что?
Н а ч а л ь н и к. Что ты со мной не считаешься ни на копейку.
Л и н е в с к и й. А ты, а ты?
Н а ч а л ь н и к. Ты мне даешь это чувствовать с первого дня, с первого дня, на каждом шагу. Это стало основным содержанием твоей жизни.
Л и н е в с к и й. А содержание твоей? Оно в чем заключается?
Н а ч а л ь н и к. Линевский...
Л и н е в с к и й. Ежеминутно напоминать
Н а ч а л ь н и к. Линевский...
Л и н е в с к и й. Чтоб я как-нибудь вдруг о себе не возмечтал, вот содержание твоей жизни!
Н а ч а л ь н и к. Линевский, а что мне остается делать при твоем отношении?
Л и н е в с к и й. Подумать только, что с этим человеком мы когда-то вместе готовились к экзаменам!
Н а ч а л ь н и к. Линевский, а ведь могло быть так, что я был бы на твоем месте, а ты на моем? Сколько угодно! Ты - моим начальником? Вполне! Ты бы примирился с таким отношением? Ты бы мне прощал эти улыбки? Кому приятно?! Эти шуточки, укольчики при всем честном народе? Эти постоянные нарушения распорядка, направленные на что?
– на подрыв моего авторитета!
Л и н е в с к и й. Ты можешь сейчас говорить мне о распорядке? У тебя поворачивается язык?
Н а ч а л ь н и к. Потому что ты доводишь. Ты думаешь, я бы тебя не отпустил в Одессу? Ты бы еще договорить не успел - я бы отпустил. Если б ты не состроил гримасу. В чем был смысл гримасы? В том, что вот она, насмешка судьбы, - ты, Линевский, такой, как ты есть, у такого, как я, должен просить разрешения на самые естественные, самые даже священные в глазах человечества поступки!
Л и н е в с к и й. Я...
Н а ч а л ь н и к. Линевский, по всей совести, положа руку на сердце - была гримаса?
Л и н е в с к и й. Если и была - непроизвольная.
Н а ч а л ь н и к. Тем хуже, тем обидней, неужели ты не понимаешь, а еще интеллигентный человек. Значит, неуважение ко мне вошло тебе в плоть и кровь.
Стоят под метелью.
Л и н е в с к и й. Ее опустили в могилу без меня.
Н а ч а л ь н и к. Знаю.
Л и н е в с к и й. По твоей милости.
Н а ч а л ь н и к (отчаянно). Знаю!
Л и н е в с к и й. Ты считаешь, ты этой историей укрепил свой авторитет и повысил мое уважение к тебе?
Н а ч а л ь н и к. Ты в своем ожесточении... не то говоришь... неподходящее к моменту. Я когда узнал, что ты не улетел, сидишь на аэродроме... Ну что, вот он я перед тобой, полные бурки снега! Сел ужинать - не могу! Лег спать - не могу!.. (Вытирает глаза.) Как будто у меня тоже не было матери...
Где-то далеко плач ребенка.
Л и н е в с к и й. Ты меня уволил?
Н а ч а л ь н и к. Какое это имеет значение. Приказ можно отменить в два счета.
Л и н е в с к и й. Ага, значит, все-таки есть приказ!
Н а ч а л ь н и к (сморкается). Тем более что местком уже опротестовал. Меня не эта формальная сторона интересует.
Л и н е в с к и й. Ах, тебя она не интересует! Ха-ха-ха-ха, она тебя не интересует!
Н а ч а л ь н и к. Я хочу договориться. Из-за тебя на меня смотрят, как на крокодила. Из-за тебя я действительно становлюсь крокодилом, ты меня вынуждаешь.
Л и н е в с к и й. Ха-ха-ха-ха, вы слышите? Я его вынуждаю быть крокодилом!