Собрание сочинений Том 8
Шрифт:
Все так и сделалось, как сказала Нефора. Волнение народа было так велико, что ни епископ, ни пресвитеры уже ни во что не вступались, и над всем положением царила Нефора, на которую все хотели смотреть и ее слушали. Диакон нашел трость и папирус и написал дрожащею рукой: «Зенон! Люди в смертной беде тебя призывают. Приди, облегчи или раздели с ними их участь». Раб Нефоры с этою запиской поехал к Зенону, и все стали ждать: придет ли художник и будет ли приход его вовремя, прежде чем прибудет отряд
Глава двадцать четвертая
Встревоженные люди беспрестанно меняли свое настроение, переходя от надежды к отчаянию: то они верили, что Зенон, придет и при нем, как при человеке, который хорошо знаком всем знатным людям, суровость правителя изменится: то говорили: «Что может заставить Зенона покинуть спокойную жизнь и отдать себя добровольно нашей печальной судьбе?» Епископ и его приближенные люди тоже считали это совсем невозможным, тем более что они и не считали Зенона за христианина.
— Он, — рассуждали они, — знает, что мы с ним не согласны. Ему нет дела до чуда, которого от нас требуют. Он не пойдет с нами на муки.
В этих сомнениях прошло довольно времени, и уныние усиливалось, а за час до полудня люди, глядевшие в город со стены, замахали руками и закричали:
— Идут биченосцы!.. — и многие упали в страхе на землю.
Но один человек, который не успел соскочить вместе с другими, заметил, что с другой стороны во весь скок несся верхом на красно-гнедом коне молодой статный всадник с непокрытою головой, остриженною по греческой моде, и с повязкой через левое око.
— Братья! — воскликнул увидевший всадника человек, — мы спасены: к нам скачет Зенон златокузнец.
И Зенон в самом деле опередил биченосцев, бросил поводья коня, соскочил и вскричал громко страже:
— Откройте двери и впустите меня: я христианин; я хочу быть с теми, которые будут страдать!
Ворота раскрылись, и стража впустила Зенона.
Толпа христиан мгновенно его окружила, и все старались ему наперерыв говорить, а он не мог никому отвечать и шел между ними спокойно и тихо всем повторял:
— Не бойтесь!.. Христос среди нас… Почтим слова его послушаньем… Умрем за нашего Учителя!
— Умрем, если нужно, умрем! — прокатилось в народе.
Зенон стал обнимать и целовать людей направо и налево.
Нефора смотрела на Зенона с высоты террасы и любовалась спокойствием его походки и движений его рук, которыми он то обнимал, то ласкал людей, бросавшихся к нему со стенаньем и воплями.
Душа этого человека точно не знала страха, и Нефоре казалось, что она видит не мученика, который готовится встретить скоро унижение и смерть, а актера — так всякое движение Зенона было красиво и нежно, а в то же время исполнено достоинства
Увидев Нефору, Зенон на мгновенье остановился. Присутствие ее здесь удивило его, но он тотчас же оправился, поднял руку к своему выколотому глазу, поправил повязку и пошел безостановочно дальше в покои, где был епископ. Там Зенон оставался минуту и, снова выйдя на террасу, сказал:
— Братья и сестры! если силен и бодр дух, в вас живущий, пусть нас не ведут — пойдем лучше сами. Я известен правителю и сейчас пойду к нему и упрошу его, чтобы он дозволил нам идти к горе Адеру одним, без надзора его биченосцев.
— Это зачем же? — проговорило несколько голосов.
— Для того, чтобы все видели, что мы идем доброю волей, а не по принуждению.
Люди молчали, но из толпы вышел один шерстобит, по имени Малафей, и, лукаво взглянувши в лицо Зенона, сказал:
— Я тебя понимаю. Иди и проси. Поклянись, что мы пойдем сами.
— Я не знаю, как ты меня понимаешь, но я клясться не стану. Нам не дозволено клясться, но я скажу, что мы не унизим имени Христова.
Тогда все закричали:
— Да, да! прекрасно! Иди, брат наш Зенон, иди и давай за нас слово, что мы не посрамим имени Христова.
— Но только вернешься ли ты сам к нам? — спросил Малафей шерстобит.
Зенон побледнел и отвечал:
— У меня нет ни жены, ни детей, которых бы я мог вам оставить заложниками; но я не лгу: я — христианин.
— Страх действует на всякого, и было бы лучше, если бы ты оставил заложника.
— Я остаюсь залогом, что Зенон вернется! — вскричала Нефора.
Зенон на нее оглянулся и молвил:
— Благодарю тебя. Мне нужен всего только один час времени. Но если случится…
— Если ты через час не вернешься, пусть они растерзают меня на этом помосте, — досказала Нефора.
Зенон протянул ей руку и пожал ее сердечным пожатием.
Стража выпустила Зенона с одним из биченосцев, но еще до истечения часа художник вернулся один, имея в руках папирус, на котором для христиан написан был пропуск к горе без всякого караула.
Биченосцы перед ним раскрыли ворота, и они вышли свободно. Впереди шел больной епископ, а его под руки поддерживали Зенон и женщина в темном покрове.
Это была Нефора.
Пока они шли городом, она не поднимала с головы своего покрывала, и многие спрашивали: кто это такая? Христиане же, проходя, отвечали: это новая христианка! Но потом сами себя вопрошали: где и когда эта женщина крестилась? Как ее христианское имя? Зенон должен знать о ней все, но неизвестно и то, где принял веру Зенон… Только теперь неудобно было их расспрашивать, так как они идут впереди бодрее всех и на их плечи опирается ослабевший епископ…