Собрание сочинений в 10 томах. Том 9. Пылающие скалы. Проснись, Фамагуста
Шрифт:
— Да найдут они мне подходящую должность! — Марлен беспечно махнул рукой. — Зато я буду постоянно при деле. На данном этапе все упирается в стенд. Лабораторные опыты себя исчерпали. Самая пора сосредоточить усилия на главном. Если бы мы хоть на режим вышли!
— До этого, как я понял, далеко.
— В том-то и суть! И вместо того чтобы день и ночь возиться со стендом, я занимаюсь челночной дипломатией. Установка неделями простаивает, механики работают спустя рукава, с прохладцей, отношение руководства скептическое.
— В ваших аргументах есть известный резон, но в целом — прожектерство, маниловщина. Вредная маниловщина!
— Почему же маниловщина, Евгений Владимирович?
— Да потому, что своими фантазиями вы рискуете оставить нас у разбитого корыта. На чем держится сотрудничество с комбинатом?
— Прежде всего на расположении директора или, говоря иначе, на вашем и Михаила Евгеньевича авторитете.
— Связи, мой дорогой, и вообще личные взаимоотношения фактор важный, но не определяющий. Они могут либо ускорить, либо замедлить объективный процесс, не более. Вы понимаете, что я имею в виду? Если бы за нашим изобретением не стояла принципиально новая технология, причем сулящая выгоды, не помогли бы никакие авторитеты.
— Согласен, Евгений Владимирович. Кира тоже так считает. Но ведь без поддержки нас и загробить могли, невзирая на все выгоды? Очень просто.
— Могли и загробить, — совершенно спокойно согласился Доровский. — Но надолго ли? Пусть не сегодня, а завтра, или даже через год, но мы бы все равно получили свидетельство. Таково свойство объективной истины. Поверьте моему опыту.
— А нервотрепка? А потерянное в бесконечных спорах и обсуждениях время, отнятое у работы?
— Тут я с вами согласен. Поддержка на то и нужна, чтобы сберечь силы и время для главного. Борьба в науке неизбежна. Новое не может утвердиться без борьбы. Элементарная диалектика. — Евгений Владимирович взглянул на часы. — Однако мы отвлеклись. Вернемся к вашим фантазиям. Трудность положения усугубляется тем, что юридическую основу сотрудничества института с заводом составляет хозяйственный договор. Если вы уйдете, он потеряет всякий смысл, превратится в фикцию.
— Но я же останусь при установке! — продолжал упорствовать Марлен, мысленно признав легковесность аргумента.
— В каком качестве? — холодно спросил Доровский. — Тема-то ваша тю-тю…
— Ее и без того прикроют.
— Только на будущий год, а за год можно ого-го сколько сделать. Во-вторых, бабушка надвое сказала. Пусть попробуют! Мы и сами с усами!
—
— Чего-чего, а легкой жизни пообещать не могу, — согласился шеф чуть ли не с радостью. — Но вы ведь и не искали себе легкой жизни? В науке, к сожалению, на одного с сошкой приходится семеро с ложкой. Вот им действительно живется безбедно. Работенка не пыльная, притом престиж. Однако не нам им завидовать, Марлен Борисович. Это они завидуют нам черной завистью и всячески ставит палки в колеса. Продержитесь уж как-нибудь годик, а там видно будет. В крайнем случае заберу вас к себе вместе с темой. Поедете?
— С превеликой радостью! — растрогался Марлен. — Спасибо, Евгений Владимирович. Признаться, я давно ждал.
— Чего же молчали, если давно? Надо было сказать. Не чужие.
— А нельзя сделать так, чтобы вы тему забрали, а я все же при установке остался, на меткомбинате? — вкрадчиво возобновил натиск Марлен. — Это был бы идеальный вариант.
— Почему вы так думаете? — Доровский мысленно оценил предложенный вариант. — Вас что, действительно туда тянет.
— Тянет, Евгений Владимирович. Чем глубже врастаю в проблему, тем яснее вижу, что мое место именно там. Без металлургов нам не поднять тему. Работы ведь непочатый край, на всю жизнь хватит. И что самое главное, она мне нравится. Я не могу мыслить формулами, как Кира. Мне обязательно своими руками пощупать надо. Я уж не говорю про условия. Всего за два месяца мы изготовили и опробовали четыре варианта реакторов! Да у нас в институте на это годы уйдут! Это же силища! Могучая техника. Широкие возможности…
— Хорошо, Марлен Борисович, я вас понял, поэтому не надо на меня эмоционально давить. У вас был конкретный разговор с руководством?
— Конкретного не было, потому что я сперва с вами хотел согласовать, но в общих чертах мы с Порфирием Кузьмичом договорились. У меня создалось впечатление, что он отнесется положительно. Даже больше того…
— Допустим. — Доровский задумчиво побарабанил пальцами по краю стола. — Но все равно, раньше чем через год я тему взять не смогу. Надеюсь, это-то вы понимаете?
— Вполне. Я подожду, Евгений Владимирович.
— Жена-то как к вашим завихрениям относится.
— Нормально! — обрадовался Марлен, поняв, что шеф начинает сдавать позиции. — Поедет со мной! И девок возьмем!
— Завидная уверенность, — с затаенной грустью усмехнулся Евгений Владимирович. — Мои вон не поехали… И то правда, сколько мне там осталось? А здесь квартира, дача опять же — надо беречь.
— У них в городе и музыкальная школа есть!