Собрание сочинений в 12 т. Т. 10
Шрифт:
Каково было прошлое графа д’Артигаса, полное загадочных приключений, каково было настоящее, откуда взялось его состояние, повидимому огромное, позволявшее ему вести роскошную жизнь богатого джентльмена, где находилась его постоянная резиденция или по крайней мере обычная стоянка шкуны, - этого никто не мог сказать, да никто и не решился бы спросить у графа, настолько он держался замкнуто и гордо. Он не походил на человека, способного выдать себя во время интервью даже ловким американским репортерам.
О графе д’Артигасе знали только то, что говорили о нем газеты, сообщая о прибытии
Из этого следует, что хотя о частной жизни графа д’Артигаса никто ничего не знал, сам он был хорошо известен во многих портах американского побережья, от Флориды до Нью-Ингленда.
Поэтому нечего удивляться, что директор Хелтфул-Хауса был весьма польщен визитом графа д’Артигаса и принял его чрезвычайно любезно.
В порт Нью-Берна шкуна «Эбба» зашла впервые. И, вероятно, только каприз ее владельца привел «Эббу» к устью реки Ньюс. Что могло ему понадобиться в этих местах? Запастись провиантом?… Нет, ибо берега залива Памлико не могли снабдить шкуну такими обильными запасами, как портовые города - Бостон, Нью-Йорк, Довер, Саванна, Уилмингтон - в Северной Каролине и Чарлстон - в Южной Каролине. В лиманах реки Ньюс и на жалком рынке Нью-Берна не нашлось бы товаров, на которые граф д’Артигас мог обменять свои пиастры и банковые билеты. Административный центр округа Кроуен насчитывал не более пяти-шести тысяч жителей. Торговля там сводилась к вывозу зерна, свинины, мебели и морского снаряжения. Кроме того, несколько недель тому назад, во время десятидневной стоянки в порту Чарлстона, шкуна уже взяла полный груз, готовясь к рейсу в неизвестном направлении.
Неужели таинственный путешественник прибыл сюда с единственной целью посетить Хелтфул-Хаус?… Что ж, вполне возможно и даже не удивительно, - ведь лечебница пользовалась громкой и вполне заслуженной славой.
Возможно также, что графу д’Артигасу захотелось встретиться с Тома Роком. Широкая известность французского изобретателя оправдывала подобное любопытство. Еще бы! Гениальный безумец, чьи изобретения грозили совершить полный переворот в методах современной военной науки!
И вот после полудня, как указывалось в записке, граф д’Артигас в сопровождении капитана Спаде, командира «Эббы», появился у ворот Хелтфул-Хауса.
Согласно данным распоряжениям оба посетителя были тотчас приняты и проведены в кабинет директора.
Директор оказал графу д’Артигасу самый любезный прием и вызвался лично сопровождать его, не желая никому уступать чести быть чичероне высокого гостя, за что тот выразил ему горячую благодарность. Во время посещения общих зал и отдельных палат лечебницы директор без устали расхваливал замечательный уход за
Граф д’Артигас осматривал все со своим обычным хладнокровием, делая вид, будто с интересом слушает эту неиссякаемую болтовню, вероятно, чтобы лучше скрыть истинную цель своего посещения. Однако, посвятив целый час осмотру лечебницы, он счел уместным прервать хозяина следующим вопросом:
– Не находится ли, сэр, у вас на излечении тот больной, о ком так много говорили в последнее время и который привлекает особое внимание к Хелтфул-Хаусу?
– Вероятно, граф, вы хотите узнать о Тома Роке?
– спросил директор.
– Именно… о том французе… об изобретателе, который страдает умственным расстройством…
– Тяжелым умственным расстройством, граф, и, может быть, хорошо, что это так! По моему мнению, человечество ничего не выиграло бы от его открытий, которые только умножают способы истребления, а их у нас и так более чем достаточно…
– Совершенно справедливо, господин директор, я держусь на этот счет того же мнения. Истинный прогресс не в разрушении, и тех, кто идет по этому пути, я считаю злыми гениями науки… А что, ваш изобретатель окончательно лишился рассудка?
– Окончательно?… О нет, граф, это сказывается только в обыденных житейских делах. Тут он уже ничего не соображает и не отвечает за свои поступки. Однако гений ученого остался невредим, мозговое расстройство его не коснулось, и если бы кто-нибудь согласился на -неслыханные требования Рока, я не сомневаюсь, что он выпустил бы в свет новое боевое орудие… в котором нет решительно никакой надобности…
– Решительно никакой, господин директор, - подтвердил граф д’Артигас при молчаливом одобрении капитана Спаде.
– Впрочем, граф, вы можете судить об этом сами. Мы как раз подошли к флигелю, где помещается Тома Рок. Его заточение вполне оправдано с точки зрения общественной безопасности, тем не менее он пользуется здесь самым внимательным уходом и всеми заботами, каких требует его состояние. Кроме того, в Хелтфул-Хаусе он огражден от нескромных посетителей, которые могли бы попытаться…
Директор закончил фразу выразительным кивком головы; при этом на губах иностранного гостя мелькнула неуловимая усмешка.
– Скажите, - спросил граф д’Артигас, - разве Тома Рока никогда не оставляют одного?…
– Никогда, граф, никогда. Он постоянно находится под наблюдением смотрителя, вполне надежного человека, который свободно владеет французским языком. В случае если у больного вырвется невзначай какая-нибудь фраза, относящаяся к его открытию, эти сведения будут тут же записаны, и мы увидим, как надлежит ими воспользоваться.
В этот момент граф д’Артигас бросил быстрый взгляд на капитана Спаде, который кивнул в ответ, как бы говоря: «Понимаю!» И действительно, легко было заметить, наблюдая за капитаном, что он с особым вниманием рассматривал часть парка вокруг флигеля № 17, все подступы, входы и выходы, - вероятно, с заранее намеченной целью.