Собрание сочинений в 12 т. T. 12
Шрифт:
Развернув ковер, Пескад в мгновение ока появился перед девушкой.
— Идемте! — прошептал он.
Вынуть дверной замок, отвинтив его отверткой, — в замечательном ноже, подаренном доктором, были всякие инструменты, — оказалось для Пескада самым простым делом: он выполнил эту работу быстро и бесшумно.
Открыв дверь, Пескад неслышно двинулся по галерее, держась у самой стены. Сава шла за ним.
Было около половины двенадцатого. В окнах «скифы» еще виднелся свет. Пескад решил, что не стоит проходить мимо этого зала, и направился в противоположную сторону, откуда
Беглецы дошли уже до конца коридора. Оставалось несколько шагов до лестницы минарета, как вдруг Пескад замер на месте и удержал Саву, схватившую его за руку.
Трое мужчин расхаживали в первом дворе возле бассейна. Один из них — это был Сиди Хазам — отдал какой-то приказ своим спутникам. Они тотчас же побежали вверх по лестнице минарета, а мокаддем вошел в одну из соседних комнат. Пескад понял, что Сиди Хазам решил установить наблюдение за окрестностями дома. Следовательно, когда они с девушкой поднимутся на кровлю, там уже будет выставлена стража.
— Ну что же, рискнем жизнью! — сказал Пескад.
— Да, рискнем! — отозвалась Сава.
Пройдя по галерее небольшое расстояние, отделявшее их от минарета, беглецы с крайней осторожностью поднялись по лестнице. На последней ступеньке Пескад остановился.
Ни малейшего шума на кровле, не слышно даже шагов часового.
Пескад тихонько отворил дверь и в сопровождении Савы стал осторожно пробираться вдоль зубчатой стены.
Вдруг с верхней площадки минарета раздался крик часового. В тот же миг другой часовой набросился на Пескада. Намир устремилась на кровлю, а за ней из всех внутренних дворов спешила стража Сиди Хазама.
Неужели Сава отдастся в руки врагам? Ни за что!… В плену у Саркани она погибнет!… В тысячу раз лучше смерть!
И, вручив свою душу богу, отважная девушка подбежала к краю кровли и бросилась вниз.
Пескад даже не успел ее удержать. Оттолкнув набросившегося на него стражника, он ухватился за канат и мгновенно очутился у подножья стены.
— Сава!… Сава!… — крикнул он.
— Вот она, барышня! — ответил хорошо знакомый голос. — Цела и невредима!… Я во-время подоспел, чтобы…
Крик бешенства и шум падения заглушили слова Матифу.
Не помня себя от ярости, Намир бросилась вслед за ускользающей от нее добычей и разбилась насмерть, как разбилась бы и Сава, если бы ее не подхватили могучие руки Матифу.
Доктор Антекирт, Петер и Луиджи догнали Матифу и Пескада, бежавших по направлению к морскому берегу. Сава, хотя и была без чувств, казалась легче перышка несшему ее на руках провансальскому Геркулесу.
Через несколько минут Саркани и два десятка вооруженных людей бросились по следам беглецов.
Когда эта банда добралась до маленькой бухточки, где стоял на якоре «Электро-2», доктор и его спутники уже были на борту. Несколько оборотов винта, и быстроходное судно оказалось вне досягаемости для преследователей.
Придя в сознание, Сава увидела склонившихся над ней доктора и Петера Батори. Узнав, что она дочь графа Матиаса Шандора, девушка бросилась в объятия отца!
ГЛАВА
Остров Антекирта
Через пятнадцать часов после того, как «Электро-2» покинул берега Триполитании, он был замечен сигнальщиками Антекирты и в тот же день к вечеру бросил якорь в гавани острова.
Легко себе представить, какая встреча ожидала доктора и его отважных спутников!
Сава была теперь вне опасности, и все же решили до поры до времени никому не говорить, в каком родстве она находится с доктором Антекиртом.
Граф Матиас Шандор не хотел открывать своего настоящего имени до завершения дела всей его жизни. Но уже одна весть о том, что приемный сын доктора, Петер, объявлен женихом Савы Шандор, вызвала в Ратуше и в городке Артенаке всеобщую радость.
Нетрудно понять, что пережила госпожа Батори, когда Сава была возвращена ей после стольких испытаний! Силы девушки быстро восстанавливались, ведь счастье — лучший лекарь.
Всем было ясно, что Пескад рисковал жизнью. Но он находил это вполне естественным, и не было никакой возможности благодарить славного малого. Однако Петер Батори так крепко обнял спасителя Савы, а доктор Антекирт так выразительно посмотрел на него, что Пескад не помнил себя от счастья. К тому же, по своему обыкновению, он приписывал всю честь этого подвига Матифу.
— Вот кого надо благодарить, — повторял Пескад. — Ведь это он все сделал! Если бы мой Матифу не был так ловок в упражнении с шестом, я ни за что бы не проник в дом этого мерзавца Сиди Хазама, кроме того Сава Шандор убилась бы насмерть при падении, — кто, как не Матифу, подхватил ее!
— Полно!… Полно!… — бормотал в ответ Матифу. — Ты здорово преувеличиваешь, ведь тебе же пришла мысль…
— Молчи, Матифу, — возражал Пескад. — Черт возьми! Я недостаточно силен, чтобы выдерживать такие тяжеловесные комплименты, зато ты… Идем-ка лучше копаться в садике!
Матифу умолкал, покорно плелся домой и нехотя выслушивал похвалы, «чтобы не огорчать этого славного Пескада»!
Было решено отпраздновать свадьбу Петера Батори и Савы Шандор как можно скорее, а именно девятого декабря. Став мужем Савы, Петер добьется признания прав жены на наследство графа Матиаса Шандора. Посмертное письмо госпожи Торонталь не оставляло никаких сомнений относительно того, кто родители Савы, а если понадобится, можно будет потребовать соответствующих показаний от банкира. Однако с этим придется повременить, ибо Сава Шандор еще не достигла совершеннолетия. Восемнадцать лет ей должно было исполниться только через полтора месяца.
Следует добавить, что перемены в политике, происшедшие за последние пятнадцать лет, весьма благоприятно отразились на венгерском вопросе, и атмосфера значительно разрядилась. О заговоре графа Матиаса Шандора, так быстро подавленном властями, сохранилось лишь смутное воспоминание у некоторых государственных деятелей.
Судьба испанца Карпены и банкира Торонталя, находившихся в крепости Артенака, должна была окончательно решиться лишь после того, как к ним присоединится Саркани. Тогда акт правосудия будет совершен.