Собрание сочинений в 12 т. T. 8
Шрифт:
– Это антилопы, мой юный друг, - ответил американец.
– О! Антилопы? Я хочу посмотреть на них!
– воскликнул Джек.
– Это очень трудно, мой мальчик, - сказал Гэррис, - очень трудно.
– Может быть, все-таки мне удастся приблизиться к этим свистящим антилопам?
– спросил Дик Сэнд.
– Вы не успеете сделать и трех шагов, - возразил американец, покачав головой, - как все стадо ударится в бегство. Не советую вам напрасно тратить силы.
Но у Дика Сэнда были основания настаивать на своем. Не выпуская ружья из рук, он скользнул
– Вот видите, я предупреждал вас!
– сказал Гэррис, когда юноша вернулся на свое место.
Антилопы исчезли с такой быстротой, что Дик Сэнд не успел разглядеть их. В тот же день на глаза отряду попалось еще одно стадо каких-то животных. На этот раз ничто не мешало Дику смотреть на них, - правда, с большого расстояния. Появление их вызвало довольно странный спор между Гэррисом и его спутниками. Около четырех часов пополудни маленький отряд ненадолго остановился на лесной полянке. Вдруг среди чащи, не больше, чем в ста шагах, показалось стадо каких-то крупных животных. Они сразу же бросились прочь и умчались с молниеносной быстротой.
Несмотря на многократные предупреждения американца, Дик Сэнд вскинул ружье к плечу и выстрелил. Однако в тот момент, когда прозвучал выстрел, Гэррис толкнул ствол, и хотя Дик был метким стрелком, но на этот раз пуля не попала в цель.
– Не надо стрелять! Не надо стрелять!
– проворчал Гэррис.
– Это были жирафы!
– воскликнул Дик Сэнд, пропуская мимо ушей замечание американца.
– Жирафы!
– воскликнул маленький Джек, приподнимаясь на седле.
– Покажите мне жирафов!
– Жирафы?
– переспросила миссис Уэлдон.
– Ты ошибаешься, дорогой Дик. Жирафы не водятся в Америке.
– Ну, конечно, в этой стране не может быть жирафов!
– сказал Гэррис с недовольным видом.
– В таком случае, что же это за животное?
– спросил Дик Сэнд.
– Не знаю, что и подумать, - ответил Гэррис.
– Не обманулись ли вы, мой юный друг? Может быть, это были страусы?
– Страусы?
– в один голос повторили миссис Уэлдон и Дик.
Они удивленно переглянулись.
– Да, да, обыкновенные страусы, - настаивал Гэррис.
– На ведь страусы - птицы, - сказал Дик, - и, следовательно, они двуногие…
– Вот именно, - подхватил Гэррис, - мне как раз и бросилось в глаза - эти животные, которые умчались с такой быстротой, были двуногие.
– Двуногие?
– повторил юноша.
– А мне показалось, что это были четвероногие, - сказала миссис Уэлдон.
– И мне тоже, - заметил старый Том.
– И нам и нам!
– воскликнули Бат, Актеон и Остин.
– Четвероногие страусы!
– расхохотался Гэррис.
– Вот забавная игра природы!
– Поэтому-то мы и подумали, что это жирафы, а не страусы, - возразил Дик Сэнд.
– Нет, мой юный друг, нет!
– решительно заявил Гэррис.
– Вы плохо разглядели их. Это объясняется
Объяснения американца были весьма правдоподобны. На далеком расстоянии крупного страуса нетрудно принять за жирафа. У того и другого очень длинная шея и голова запрокинута назад. Страус похож на жирафа, у которого, можно сказать, отрубили задние ноги. При быстром беге, когда они лишь промелькнут перед глазами, их можно перепутать. Главное же доказательство ошибки миссис Уэлдон и ее спутников было то, что жирафы не водятся в Америке.
– Если не ошибаюсь, то ведь и страусы тоже не водятся в Америке, - заметил Дик.
– Ошибаетесь, мой юный друг, - возразил Гэррис, - в Южной Америке водится одна разновидность страуса - нанду. Его-то мы и видели.
Гэррис сказал правду.
Нанду - постоянный житель южноамериканских равнин. Это крупная птица, ростом около двух метров, с прямым клювом; оперение ее пушистое, крылья имеют синеватый оттенок. Ноги у нанду трехпалые, чем она существенно отличается от двухпалых африканских страусов, пальцы снабжены когтями. Мясо молодых нанду очень вкусно.
Гэррис, хорошо знавший повадки этих птиц, поделился с Диком своими сведениями, кстати сказать, вполне точными. Миссис Уэлдон и ее спутникам пришлось признать, что они ошиблись.
– Возможно, что мы встретим еще стадо страусов, - продолжал Гэррис.
– Постарайтесь получше рассмотреть их, чтобы впредь не ошибаться и не принимать птиц за четвероногих. А главное, мой юный друг, не забывайте моих советов и не стреляйте без крайней нужды, какое бы животное вы ни встретили. Нам нет нужды охотиться ради пропитания, и потому, я повторяю, не следует ружейными выстрелами оповещать всех о нашем пребывании в этом лесу.
Дик Сэнд ничего не ответил. Он глубоко задумался: сомнение снова зародилось в его уме…
На следующий день, 17 апреля, отряд с утра тронулся в путь. Гэррис утверждал, что не позже как через двадцать четыре часа путники будут уже под кровом гациенды Сан-Феличе.
– Там, миссис Уэлдон, - говорил он, - вам окажут сердечный прием, окружат заботами. Несколько дней отдыха восстановят ваши силы. Быть может, вы не найдете там той роскоши, к какой вы привыкли в Сан-Франциско, но все же вы убедитесь, что наши гациенды, даже в глухих уголках страны, не лишены комфорта. Мы вовсе уж не такие дикари.
– Мистер Гэррис, - ответила миссис Уэлдон, - мы бесконечно признательны вам за все, что вы для нас сделали. К сожалению, эта признательность - все, чем мы можем вас отблагодарить, но, верьте, она исходит от чистого сердца! Да, пора было бы уже нам прибыть на место!…
– Вы очень устали, миссис Уэлдон?
– Не обо мне речь!
– ответила миссис Уэлдон - Но мой мальчик день ото дня хиреет. Каждый день в определенный час его лихорадит.
– Хотя климат этого плоскогорья считается здоровым, - сказал Гэррис, - но я слышал, что в марте и в апреле люди иногда заболевают здесь перемежающейся лихорадкой.