Собрание сочинений в 12 т. Т. 9
Шрифт:
Смелый и великодушный поступок! Но каковы будут его последствия - предвидеть трудно. Одно было несомненно: он не только не облегчит положения Бербанка в этом рабовладельческом крае, но и вызовет волнения среди невольников соседних плантаций. Ну что ж! Семья Бербанков, оценив великодушие этого жеста, одобрила поступок своего главы.
– Джемс!
– воскликнула миссис Бербанк.
– Что бы там ни случилось, но ты был прав, ответив так на гнусные нападки этого негодяя!
– Мы все гордимся вами, отец!
–
– Дочь моя, когда Джилберт и федералисты придут, наконец, во Флориду, они не найдут в Кэмдлес-Бее ни одного раба, - отвечал Бербанк.
– Благодарю вас, хозяин, - сказала молчавшая до тех пор Зерма, - благодарю вас и за себя и за других невольников; но что касается меня - я никогда и не чувствовала себя у вас рабой. Вы так добры, так великодушны, что я всегда была такою же свободной, как сегодня.
– Правда, Зерма, - ответила миссис Бербанк, - мы как любили тебя прежде, так же будем любить и теперь.
Не в силах скрыть своего волнения, Зерма схватила малютку Ди в объятия и горячо прижала ее к груди.
Кэррол и Стэннард с жаром пожали Джемсу Бербанку руку, давая ему понять, что они вполне одобряют его смелый и честный поступок!
Домашние Бербанка, восторгаясь его великодушием, очевидно, забыли об опасных последствиях, которые мог вызвать этот поступок.
Никто в Кэмдлес-Бее, - кроме управляющего Пэрри, разумеется, - не порицал Джемса Бербанка. Но почтенный Пэрри, совершавший в это время обход плантации, должен был вернуться только к ночи и не знал еще о событии, которое должно было прийтись ему не по вкусу.
Приближалась ночь, и пора было ложиться спать. Прощаясь с домашними, Джемс Бербанк предупредил их, что завтра же объявит неграм о своем решении.
– Сообщи им об освобождении при нас, Джемс, - попросила миссис Бербанк.
– Мы все хотим присутствовать при этом.
– Да, да, все, - подтвердил Эдвард Кэррол.
– А мне, папа, можно?
– спросила Ди.
– Можно, малютка, разумеется можно.
– Зерма, неужели ты от нас тогда уйдешь?
– спросила девочка.
– Да нет же, дорогая моя, нет, не уйду, - отвечала мулатка.
– Я никогда с тобой не расстанусь.
Были отданы обычные распоряжения об охране плантации, и вся семья разошлась на ночь по своим комнатам.
Первый, кого встретил на следующее утро в парке Бербанк, был его управляющий. Тот еще ни о чем не догадывался. И Пэрри узнал новость из уст самого Бербанка, который предвидел заранее, как будет огорошен его управляющий.
– О, мистер Джемс! Мистер Джемс!
– только и нашелся он сказать.
– Ведь это не должно было вас особенно удивить, Пэрри, - сказал Бербанк.
– Я лишь предупредил события. Об освобождении невольников обязан подумать каждый уважающий себя плантатор.
–
– Ну, если не уважающий себя, то по крайней мере радеющий о собственной пользе… если это для вас понятнее.
– Радеющий о своей пользе, мистер Джемс? О пользе?… И вы решаетесь это говорить?
– Решаюсь, дорогой Пэрри, и будущее покажет, что я совершенно прав.
– Но где же мы будем тогда брать рабочих, мистер Джемс?
– Будем нанимать негров, Пэрри.
– Да ведь если неграм дать право не работать, так они ни за что работать не станут!
– Не беспокойтесь, станут, и усерднее прежнего, потому что свободный труд не то, что работа из-под палки.
– Нет, мистер Джемс, ваши негры уйдут от вас, как только вы их освободите.
– Очень буду удивлен, любезный Пэрри, если уйдет хоть один из них.
– Значит, я уже не управляющий кэмдлес-бейскими неграми?
– Зато вы управляющий кэмдлес-бейской плантацией, и я полагаю, что для вас гораздо приятнее управлять свободными людьми, чем рабами.
– Но, мистер Джемс…
– Дорогой Пэрри, предупреждаю вас, что у меня заранее готовы ответы на все ваши «но». Примиритесь же с событием, которое все равно было неизбежно и которое все мои домашние встретили с радостью.
– А негры уже знают об этом?
– Нет еще, и пожалуйста, Пэрри, не говорите им пока ничего. Я сам им сегодня же объявлю. В три часа велите всем собраться в парке и только предупредите негров, что я хочу сделать очень важное сообщение.
Управляющий удалился, изумленно пожимая плечами и бормоча:
– Негры - и вдруг свободные люди! Негры - вольнонаемные! Негры - сами себе господа! Да что же это такое? Коренной переворот, революция, это значит все человеческие законы побоку!… Противоестественно… да, совершенно противоестественно!
Утром Бербанк, Кэррол и Стэннард поехали осматривать северную границу плантации. Негры как обычно трудились на полях риса, кофе и сахарного тростника. Кипела работа и на лесопильнях и стройках. Секрет, стало быть, еще никому не известен. Из Джэксонвилла и его окрестностей никаких вестей еще не дошло, и о намерении Бербанка не знали даже те, кого оно непосредственно касалось.
Бербанк и его друзья осмотрели тщательно границы плантации. Можно было, однако, опасаться, что после всего случившегося накануне толпа разнузданных подонков из Джэксонвилла или окрестных деревень двинется на Кэмдлес-Бей. Но пока ничего такого не было заметно, на реке и на берегу было спокойно. Шпионы не появлялись. В 10 часов утра прошел вверх по реке «Шаннон», но у пристани Кэмдлес-Бея не остановился и продолжал свой путь в Пиколату, так что ни с низовьев, ни с верховьев реки обитателям Касл-Хауса ничего пока не грозило.