Собрание сочинений в 15 томах. Том первый
Шрифт:
По-русски ни бум-бум. Как же он нас учил? Оч оригинально. Наизусть отважно вызубривал весь текст, даже подписи к схемам и потом на уроке нам молотил слово в слово, ни слова сам не понимая.
Той же зубрёжки требовал и от нас.
Знай текст наизусть!
Слово в слово по учебнику надо было и отвечать.
Начнёшь ему отвечать, собьёшься, два слова поменяешь местами. Он теряет нить, кисло дёргает легендарным носом и мотает уже перед твоим носом свой мохнатый палец из стороны в сторону:
– Э-э-э, кацо!.. Урёк нэ знш.
И
Ради проклятухи удочки [11] я наизусть зазубривал физику.
Но ненавидел её на всю пятёрку с плюсом.
Возражать ему, молодому кругляшу-короткомерке, было опасно.
Мелкорослый, плечистый, широкоскулый, косая чёлочка, взгляд борзой, внагляк… А ну кто что непотребное пикни этому разбузыке – под горячий случай безвозмездную оплеушку может физик одолжить. В-морду-тренинг [12] у него было в чести.
10
11
Удочка – тройка.
12
В морду тренинг – о рукоприкладстве.
Дыкий всегда спешил. А потому и успел умереть молодым. Тут подмешалось и то, что пил очень культурно.
По воскресеньям он уезжал кутить с братилами-дружками подальше. В Батум. Чтоб в Махарадзе не видели его ни под мухой, ни под хмельком, ни подшофе, ни под градусом.
Не дай же Бог запятнать репутацию святого учителя!
В Батуме перекушал однажды дядя.
И в Махарадзе привезли труп.
Хорошо проспиртованный.
Моя мама, как и отец, была неграмотная. Но всё-таки одна подняла трёх сыновей.
Отец, Никифор Андреевич, какой ни будь "кулак", а Родину защищал отважисто. Стрелок сто двадцать четвёртой стрелковой бригады. Рядовой.
Был ранен в бою. Умер в госпитале от истощения.
Похоронен в Сочи. В братской могиле.
Осталась от отца одна золотая строчка с его Именем на Стене Памяти. Это в Сочи.
Зато на Родине, в Новой Криуше, я не нашёл Имени отца на памятной доске.
В 1958 году я окончил среднюю школу в городке Махарадзе.
Летом того же года наша семья переехала на родную воронежскую сторонушку. В поселок Каменку.
Здесь я кочегарил на маслозаводе, лепил в промкомбинате шлакоблоки.
А всё свободное время очумело носился то на велосипеде, то на своих двух кривых клюшках по окрестным деревням, вылавливал фактуру для заметок и строчил, строчил, строчил в евдаковскую райгазету «Путь к
Юнкор я был напористый и уже весной 1959-го на областном слёте рабселькоров меня наградили Почётной грамотой обкома партии и дали направление на работу в районной газете «За коммунизм», выходила в селе Щучьем.
Это северная глубинка Воронежского края.
А дальше – редакции, редакции, редакции…
Лиски.
Чебоксары.
Рязань.
Тула.
Солнечногорск.
Москва.
ТАСС.
Этапы большого пути…
Газеты и журналы сжевали двадцать пять моих лет. Из них три года я работал редактором в центральном аппарате Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС). Сейчас ИТАР-ТАСС.
Подпирать меня рублём было некому и я заочно окончил в 1966 году факультет журналистики Ростовского-на-Дону госдарственного университета.
Опубликовал около тысячи материалов.
Это фельетоны, очерки, рассказы, статьи, репортажи, заметки…
Первый рассказ мой «Песня солнечных спиц» (первоначальное название «Песня солнечных птиц») был опубликован в газете «Известия» (Москва) первого января 1978 года. Печатал я прозу в «Литературной газете», в журналах, в частности: «Наш современник», «Молодая гвардия», «Подвиг», «Огонёк», «Крестьянка», «Смена», «Подъём», «Воин России», «Студенческий меридиан», «Пионер», «Крокодил».
Со школьной поры я собирал пословицы, поговорки, присловья о природе. Получилась целая книжка народной мудрости об окружающем мире «Природы краса». Собирал я эту «Красу» сорок семь лет. Четыре года она печаталась в каждом номере журнала «Юный натуралист» (1973, 1974, 1975, 1978), в ежегоднике "Лес и человек" (1974, 1975), в газете "Лесная промышленность" (1977) и в других изданиях.
Свою первую повесть «Оренбургский платок» я отправил на суд классику русской литературы Виктору Петровичу Астафьеву.
Вскоре вернулась моя рукопись.
Я побоялся сразу вскрывать бандероль и на неделю пихнул в стол под ключ.
Дорогой Анатолий Никифорович!
Повесть хорошая. Прочитал я её с большим удовольствием, многое было для меня ново и внове. Дай Вам Бог и далее удачи, здоровья и радости в работе, а Вашим близким всякого добра.
Этот отзыв классика русской литературы, написанный на тетрадочном листке в клеточку в понедельник 27 августа 1979 года, решил мою судьбу.
Я бросил газетно-журнальную беготню. Стал писать только прозу.
В 1985 году "Молодая гвардия" издала мою первую книгу повестей "От чистого сердца" с предисловием Валентина Курбатова.
И судьбу этой книги решал известный критик из «Литературной газеты», в будущем главный редактор журнала "Знамя" Сергей Чупринин. Он писал внутреннюю рецензию. Нашёл мою рукопись "дельной и самобытной", рекомендовал издать: